Прикосновение ненависти (ЛП)

Не говоря ни слова, он снова выходит из комнаты, прихватив с собой веревку. Тяжелые шаги — единственный звук, раздающийся в устрашающе тихой комнате. Такое молчание может тяжелым грузом ложиться на сердце девушки. Мое сердце наливается свинцовой тяжестью к тому времени, как я сажусь, разминая плечи и руки, затем потирая ноющие запястья.

Наверное, я ожидала извинений или хотя бы объяснений. Сомневаюсь, что какие-либо объяснения улучшили бы ситуацию. Но он мог хотя бы попытаться. Возможно, ему нужно еще немного успокоиться — в таком случае он может потратить на это столько времени, сколько потребуется.

А я тем временем подожду, пока не ослабнет ощущение покалывания в руках и плечах. Мне приходится стиснуть зубы, чтобы пройти через это, не издав ни звука. Я так боюсь его расстроить.

Прежняя я, до того, как он исчез из моей жизни, никогда бы не поверила в то, что я буду бояться издать хотя бы малейший звук рядом с Реном.

Во многое в случившемся мне было бы трудно поверить.

Я не знаю, сколько проходит времени, каждая минута тянется до тех пор, пока напряжение не становится достаточным, чтобы разорвать мое сердце на куски. Невозможно узнать, чего он ожидает, должна ли я выйти из комнаты или остаться на месте. Боюсь, какой бы выбор я ни сделала, он будет неправильным.

Его внезапное появление в дверях заставляет меня вздрогнуть, как испуганную собачонку. Он тоже это замечает, и на его лице появляется озабоченность.

— Что случилось?

Сначала все, что я могу сделать, это моргнуть, уверенная, что ослышалась. Беспокойство все еще присутствует, теперь с оттенком замешательства. Он в замешательстве?

Это так, хотя я не понимаю, какой ответ можно ждать после того, что он сделал и каким был жестоким.

Сейчас эта жестокость исчезла, и ее сменила мягкая сторона Рена, которого, как я думала, знала. Чьи секреты глубже, чем я могла себе представить.

— Все в порядке. — Я даже натягиваю натянутую улыбку, чтобы не рисковать снова вывести его из себя. — Отдыхаю. Вот и все.

Я рассеянно потираю больное место на запястье, привлекая к нему его взгляд.

— Я действительно заставил тебя пройти через это, не так ли? — Игривый тон в его голосе и блеск в глазах подсказывают мне, что он имеет в виду вибратор и все остальное, что с ним связано. Если бы не тупая боль между моих бедер, я, возможно, забыла бы обо всем из-за его внезапной перемены в поведении.

— Да.

Он посмеивается по пути к кровати, где садится, прежде чем положить руку мне на ногу.

— В следующий раз я буду с тобой полегче. Может быть.

Я надеюсь, что так и будет, даже если ясно, что мы говорим о двух разных вещах.

Невозможно понять эти перепады настроения и то, как он переходит от горячего к холодному и обратно. Если бы у меня был телефон, я бы прямо сейчас начала искать информацию о биполярном расстройстве. Это единственное объяснение, которое я могу придумать на данный момент. Или, может быть, это плохая привычка, которую он приобрел со временем. Может быть, он не осознает, как себя ведет? Может быть, он слишком долго был один. Такая изоляция, должно быть, плохо на него повлияла.

И я боюсь указывать на это, все еще страдая от наказания, которому он меня подверг.

Все, что я могу сделать — это накрыть его руку своей и пожелать, чтобы я хоть что-нибудь поняла о человеке, которого, как мне казалось, знала лучше, чем кого-либо другого.

18

РЕН

Ребенок плачет.

Нет, рыдает.

Он рыдает, и от этого звука у меня болят уши. Я слышу страх в этих криках, и больше всего на свете мне хочется, чтобы это прекратилось. Избавиться от страха. Точно так же, как и во все другие разы, когда я брал их на руки, плотнее укутывал одеялом, и мы вместе сидели в шкафу, пока все снова не стихало. Нелегко перегибаться через бортик кроватки, но у меня это получается все лучше.

На этот раз я не могу выйти из своей комнаты, чтобы помочь ему. Я пытаюсь открыть дверь и дергаю ручку изо всех сил, но это бесполезно. Дверь заперта.

Страх давит на задворки моего сознания. Ужас. Я едва могу пошевелиться. Я так напуган. Лучше бы я не просыпалась, но ребенок…Он кричит все громче и громче. Из-за этого невозможно было уснуть. Я могу представить его красное лицо и заплаканные щеки.

Почему так много криков?