Прикосновение теней

Уголки его рта дрогнули.

— Ты слишком долго с ним общалась.

— Где Фейд? Вы его поймали?

— Книга сделала его мертвым.

— И когда вы ждете его возвращения?

— Докладывай, что ты узнала в аббатстве.

— Ты думаешь, что я буду перед тобой отчитываться?

— До тех пор пока не вернется Бэрронс и не возьмет тебя под контроль.

— Так вы уверены, что он меня контролирует? — Я взбесилась.

— Тебе бы нужно радоваться этому, поскольку, если это не так, мы тебя убьем. — Угроза была произнесена совершенно спокойным, даже отстраненным тоном. И это действительно пугало. — Нас не существует. Так было всегда. И будет всегда. Мы убиваем всех, кто узнает о нас. Ничего личного.

— Ах, прости великодушно, но, если ты попытаешься меня убить, для меня это будет чертовски личным.

— Мы не пытаемся тебя убить. Пока. Докладывай.

Я фыркнула и отвернулась, отпирая дверь.

Лор оказался за мной. Его рука накрыла мои пальцы на дверной ручке. Его губы оказались у моего уха. Он зарылся лицом в мои волосы и вдохнул.

— Ты пахнешь не так, как другие люди, Мак. Интересно, почему? Я не такой, как Бэрронс. Риодан весь из себя цивилизованный. У меня нет проблем Кастео, а Фейд все еще где–то болтается. Смерть для меня — как утренний кофе. Мне нравится кровь и звук ломающихся костей. Это меня заводит. Скажи мне, что ты узнала о пророчестве, и в следующий раз принеси книгу ведуньи. Если ты хочешь, чтобы твои родители остались… целыми и невредимыми, тебе лучше сотрудничать только с нами. Всем остальным ты будешь лгать. Ты принадлежишь нам. Не заставляй объяснять тебе это. Есть вещи, которые тебя сломают. Ты не поверишь, до чего могут довести некоторые виды пыток.

Я повернулась к Лору. Поначалу он не пускал меня, заставляя прижиматься к его телу и бороться. Он излучал напряжение, как Бэрронс и Риодан. И я знала, что ему это нравится, на том примитивном уровне, который мне непонятен.

Есть вещи, которые тебя сломают. Я чуть не рассмеялась. Он понятия не имел, насколько меня сломала вера в то, что Бэрронс мертв.

Но стоило мне взглянуть Лору в глаза, и я решила отложить разборки до возвращения Бэрронса.

— Ты думаешь, что Бэрронс испытывает ко мне слабость, — сказала я. — Вот что тебя беспокоит.

— Это запрещено.

— Он презирает меня. Он думает, что я спала с Дэрроком, помнишь?

— Ему небезразлично то, что ты спала с Дэрроком.

— И небезразлично, что я сожгла его ковер. Бэрронс часто злится из–за вещей, которые считает своей собственностью.

— Вы оба сведете меня с ума. Пророчество. Говори.

Лор допрашивал меня почти полчаса. В свою спальню на четвертом этаже я поднялась уставшей до предела. В комнате царил беспорядок, всюду валялись обертки от батончиков, пустые бутылки от воды и одежда. Я умылась, почистила зубы, натянула пижаму и уже хотела было забраться в кровать, но вспомнила о карте Таро, которую прошлой ночью дал мне парень с чудесными глазами.

Я вынула ее из кармана плаща. Черная рубашка карты была покрыта серебряными символами и рунами, которые напомнили мне одну из трех форм «Синсар Дабх» — древний черный том с массивными замками.

Я перевернула карту. Сверху на ней была надпись «МИР».

Это была красивая карта с красно–черной окантовкой. Посреди белого ландшафта с голубоватыми тенями, от которых он казался ледяным и запретным, была нарисована женщина, стоящая в профиль. На фоне звездного неба, прямо перед ее лицом, вращалась планета, но женщина смотрела на что–то вдалеке. Или на кого–то, кого не было на карте? Я не знала, как трактуется карта «Мир». Мне никогда не гадали. Мак 1.0 считала гадания на картах Таро такими же нелепыми, как попытки связаться с умершими родственниками с помощью спиритической доски. Мак 5.0 была рада любой помощи из любого источника. Я рассматривала карту. Зачем он мне ее оставил? Что я должна была понять? Мне нужно посмотреть на мир? Я отвлекаюсь на события и людей и это мешает мне видеть реальность? Судьба мира действительно в моих руках?

В любом случае карта предполагала слишком большую ответственность. Пророчество прояснило, что моя роль будет совсем небольшой. Я сунула карту между страниц книги, лежащей рядом с кроватью, и накрылась одеялом с головой.

Мне снова снилась печальная красавица, и снова меня мучила странная раздвоенность. Я видела мир ее и своими глазами, чувствовала ее печаль и свое замешательство. «Иди, ты должна спешить, ты должна узнать».

Я чувствовала, что это срочно.

«Только ты сможешь это сделать. Другого пути нет…» Ее слова эхом отражались от утесов, с каждым повтором становясь все слабее. «Пыталась… так долго… так трудно…»

Рядом с ней (нами) возник Принц Невидимых.

Это не был один из трех насильников. Это был четвертый. Тот, кого я никогда не видела.

Тем странным образом, который бывает только во сне, я знала, что это Война.

«Беги, прячься!» — закричала женщина.