Прикосновение тьмы

– Надо взбить все ингредиенты, – сказала она, насыпав в миску сахарную пудру и добавив к ней ваниль с кукурузным сиропом. Она протянула ее Аиду: – Взбивай.

Он усмехнулся:

– С радостью.

Когда глазурь была готова, они переложили ее в несколько разных мисок и добавили пищевые красители. Персефона была не самым аккуратным пекарем, и к тому времени, как они закончили вводить цвета, ее пальцы были покрыты глазурью.

Аид потянулся к ее руке.

– И какая она на вкус? – спросил он, прежде чем засунуть ее пальцы себе в рот, чтобы облизать. Он простонал: – Божественно.

Богиня покраснела, и он отпустил ее руку.

После долгой паузы Аид спросил:

– А теперь что?

Их взгляды встретились.

Аид приблизился, положил руки ей на талию и поднял ее на стойку. Она ойкнула и рассмеялась, притянув его к себе и обвив ногами его талию. Он жадно поцеловал ее, запрокинув ей голову, чтобы глубже проникнуть языком, – но это продлилось недолго, потому что на кухню зашла Лекса и прокашлялась.

Персефона прервала поцелуй, и голова Аида опустилась на изгиб ее шеи.

– Лекса… – Персефона прочистила горло. – Что случилось?

– Я только хотела спросить, вы, ребят, не хотите кино посмотреть?

– Скажи «нет», – шепнул ей в ухо Аид.

Персефона рассмеялась и спросила:

– А что за кино?

– «Битва титанов».

Аид фыркнул, отстранился от нее и взглянул на Лексу:

– Старый или новый?

– Старый.

Он задумался, наклонив голову набок.

– Ладно. – Он поцеловал Персефону в щеку. – Я буду через минуту.

Он вышел из кухни, а Персефона осталась сидеть на стойке, покачивая ногами. Когда Аид скрылся из виду, Лекса произнесла:

– Ладно, во-первых: не на кухне! Во-вторых: он в тебя по уши влюбился.

У Персефоны вспыхнули щеки.

– Прекрати, Лекса!

– Девочка, да он тебя боготворит.

Персефона проигнорировала Лексу и начала прибираться.

Когда печенье было готово, она оставила его остывать, и они вчетвером пошли смотреть кино. Персефона свернулась калачиком рядом с Аидом, и, сидя рядом с ним, она поняла, насколько странной стала ее жизнь с тех пор, как она познакомилась с богом подземного царства. И все же дни, проведенные с ним, были одними из самых счастливых в ее жизни. Этот – как раз один из них. Аид хотел попробовать развлечения смертных вместе с ней. Хотел заняться тем, что делало ее счастливой, и научиться этому.

Она захихикала, представив, как он на кухне в варежках-прихватках пытается достать из духовки горячий противень с печеньем.

Руки Аида, обнимающие ее, напряглись, и он прошептал ей на ухо:

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– О, этого ты точно не знаешь.

– С учетом того, через что мне сегодня пришлось пройти, я уверен, что есть несколько вещей, над которыми ты смеешься.

Прошло совсем немного времени, как она уснула. В какой-то момент Аид поднял ее и отнес в спальню.

– Не уходи, – сквозь сон произнесла она, когда он опустил ее на кровать.

– Не уйду. – Он поцеловал ее в лоб. – Спи.

Персефона проснулась от прикосновения жарких губ Аида к ее коже и застонала, потянувшись к нему. Он целовал ее так требовательно, словно они не виделись несколько недель, а потом проложил губами дорожку по ее подбородку, шее, груди. Его пальцы нашли край ее футболки. Она выгнула спину и помогла ему стянуть ее с себя. Отбросив футболку в сторону, Аид спустился ниже, лаская ее грудь ладонями и языком. Спустя несколько мгновений она выскользнула из пижамных штанов, и он развел ей ноги, приложившись губами к ее лону. Его большой палец водил по чувствительному сплетению нервов, приводя ее в исступленное блаженство.

Закончив, Аид накрыл ее своим телом и поцеловал, а потом разделся и устроился у нее между бедер. Персефона раздвинула ноги шире, чтобы принять его член, прижавшийся к ее входу. Он легко погрузился в нее, и она изогнулась от удовольствия, когда он заполнил ее собой. Она никогда еще не чувствовала себя такой цельной.

Он прижался к ее лбу своим, тяжело дыша.

– Ты прекрасна, – произнес он.

– С тобой так хорошо, – выдохнула богиня, а потом шумно втянула воздух сквозь стиснутые зубы, борясь с давлением, растущим внутри ее. Чем дольше она испытывала эту эйфорию, тем меньше могла контролировать себя. – Ты… сама сила.

Поначалу он двигался медленно, и Персефона наслаждалась каждым мигом, но бог был голоден, и его размеренность вскоре уступила чему-то гораздо более безумному и плотскому.

Свирепый рык вырвался из глубины его груди, и он прильнул к ней, целуя и прикусывая ее губы, шею. Толчки становились все сильнее, сотрясая все ее тело.

Персефона прижалась к нему, обхватив ногами, оцарапав ногтями его кожу, погрузив пальцы в его волосы, – пытаясь слиться с ним в этом мгновении.

Аид прикрыл руками ее голову, чтобы она не ударилась о спинку кровати – вся постель тряслась, но единственными звуками были их сбивчивые вздохи и тихие стоны в отчаянной попытке стать еще ближе. Ее тело было словно пропитано электричеством, подпитываемым его одурманивающим жаром, и он раскачивал ее все сильнее, пока у нее не закружилась голова. Ее вскрик слился с его, и Персефона отдалась ощущению его пульсации внутри. Она могла бы принять в себя всего его, до последней капли.