Прикосновение тьмы

– Афродита. – Персефоне вдруг стало трудно дышать. Зачем к ней явилась богиня любви? – Что вы здесь делаете?

– Я решила нанести вам визит, так как вижу, что вы близки к завершению вашего контракта с Аидом.

Персефона машинально прикрыла запястье, хотя метка была спрятана под браслетом.

– Откуда вы о нем знаете?

Афродита улыбнулась, но во взгляде у нее светилась жалость.

– Боюсь, Аид поставил вас в центр нашего с ним пари.

У Персефоны все внутри перевернулось, в горле встал ком.

– Пари? – переспросила она.

Афродита сжала губы.

– Я вижу, он вам не сказал.

– Можете оставить это притворное беспокойство, Афродита. Переходите к сути.

Лицо богини изменилось, она стала еще более холодной и одновременно еще более красивой, чем прежде. Увидев Афродиту на званом ужине, Персефона почувствовала ее одиночество и грусть, но теперь они отчетливо проступили у нее на лице. Персефону поразило, что Афродита – богиня, у которой были романы как с богами, так и со смертными, – была одинока.

– Так, так, – произнесла Афродита. – А вы весьма требовательны. Наверное, именно поэтому вы так нравитесь Аиду.

У Персефоны сжались кулаки, и богиня едва заметно улыбнулась.

– Я предложила Аиду сыграть в карты. Только ради развлечения, но он проиграл. Мое условие было следующим: он должен заставить кого-нибудь влюбиться в него в течение шести месяцев.

До Персефоны не сразу дошло, о чем она говорит. У Аида был контракт с Афродитой – заставить кого-нибудь влюбиться в него.

Персефона тяжело сглотнула.

– Должна сказать, я была впечатлена, как быстро он сфокусировался на вас. Всего через час после того, как я озвучила свои условия, он заманил вас в свой контракт, и с тех пор я наблюдала за его прогрессом.

Персефоне хотелось обвинить богиню во лжи, но она знала, что каждое слово, произнесенное Афродитой, было правдой.

Все это время ее использовали. Боль от осознания обрушилась на нее, разбила ее, просто уничтожила.

Ей не стоило даже надеяться на то, что Аид способен измениться. Он жил игрой. Игра значила для него все, и он готов был сделать что угодно, чтобы выиграть.

Даже если это разобьет ей сердце.

– Мне жаль, что я сделала вам больно, – сказала Афродита. – Но теперь я вижу, что проиграла.

Персефона бросила на богиню злобный взгляд сквозь слезы, выступившие на глазах.

– Вы действительно его любите.

– С чего бы вам жалеть меня? – спросила Персефона сквозь стиснутые зубы. – Вы же именно этого и хотели.

Богиня покачала головой:

– Потому что… до сегодняшнего дня я не верила в любовь.

* * *

Персефона никогда не желала выбирать между двумя тюрьмами – Деметры и Аида. Она хотела найти способ быть свободной, но, осознав, что ее использовали, сделала свой выбор.

После того как Афродита исчезла из комнаты для интервью, богиня весны мгновенно приняла решение: она закончит сделку с Аидом раз и навсегда, а с последствиями разберется позже. Она собрала свои вещи, сообщив Деметрию, что ей срочно нужно уйти, и на автобусе поехала в «Неночь».

Оказавшись в подземном царстве, она пошла через поле по направлению к темным горам, намереваясь найти Колодец перерождения.

Ей следовало послушать Минфу.

Боги, она и не думала, что у нее возникнут такие мысли.

Девушка так злилась, что не могла мыслить разумно, и радовалась этому – потому что знала, когда она успокоится, ее накроет сокрушительная грусть.

Она отдала Аиду все – свое тело, свое сердце, свои мечты.

Какой же глупой она была.

«Магия», – решила она. Он наверняка ее околдовал.

Персефона все больше и больше накручивала себя, пока перебирала в памяти события прошлых шести месяцев, и каждое отзывалось в ней еще большей болью, чем предыдущее. Она не могла понять, зачем Аид прикладывал столько усилий, чтобы привести в исполнение свой план. Он обманывал ее. И обманул еще стольких людей.

А что насчет Сивиллы?

Оракул сказала ей, что их судьбы переплетены. Что они с Аидом предназначены друг другу.

Может, она просто никудышный оракул.

Едва сдерживающая слезы Персефона вдруг услышала шуршание травы позади себя. Она обернулась и краем глаза увидела какое-то движение. Сердце загрохотало у нее в груди, она отшатнулась и запнулась обо что-то в траве. Богиня упала, и то, что скрывалось в траве, бросилось на нее.

Персефона закрыла лицо руками, а потом почувствовала, как в ладонь ей уткнулся холодный мокрый нос. Она открыла глаза и увидела над собой одного из трех псов Аида.

Она рассмеялась, села и погладила по голове высунувшего язык Цербера. Бросив взгляд на предмет, о который Персефона споткнулась, она обнаружила, что это был красный мяч.

– А где же твои братья? – спросила она, почесав его за ухом, и он в ответ лизнул ее в лицо. Персефона легонько оттолкнула его, встала и подняла мяч. – Хочешь поиграть?

Цербер сел, но едва мог удержаться на месте.

– Апорт! – Персефона кинула мяч. Пес рванул за ним, и, понаблюдав за ним несколько секунд, она продолжила путь к основанию горы.