Прикосновение зла

– А почему ненавидят своего мужа? Потому что он глупый и скучный. По крайней мере, она так считала. А кроме того... – она покачала головой, – я только подозреваю, но...

– У неё был любовник... – договорил я.

– Думаю, да, мастер. Несколько раз в год приезжал один такой, а Эсми чуть шею не сворачивала, так на него смотрела. Словно было на что смотреть, потому что...

– Его, случайно, не звали Оттон Пляйс? Не кузен ли это Роберта? – Прервал я её.

Она удивлённо посмотрела на меня.

– Матерь Божья, зачем же вы меня спрашиваете, если сами всё знаете?

– Всё знает только Господь Бог. – Я улыбнулся, потому что удивление Маргариты приятно потешило моё тщеславие. – Но скажи мне, почему ты не рассказала всё Роберту? Ты знаешь, что таким образом ты тоже стала виновницей, потому что не сообщила о гнусном преступлении?

– Видите ли, мастер... – Начала она после минутного молчания. – Эсми сказала, что если всё раскроется, она обвинит меня в смерти её мужа. Скажет, что мы обе подливали яд ему в пищу. Я ничего не могла сделать. Ничего.

Я поверил девушке лишь отчасти. По всей вероятности, Эсмеральда Пляйс не ограничилась угрозами, а постаралась также привязать служанку к себе. А легче всего хранить секреты, когда этот секрет подслащён подарками. Жизнь Маргариты в доме Пляйсов наверняка изменилась к лучшему, когда она раскрыла тайну своей госпожи.

– Роберт никак не дал понять, что узнал, что жена его травит?

– Вы думаете, он узнал?

– Девочка... – Я снисходительно покачал головой. – А по какой другой причине он бы её убил? И как раз за столом.

– Он мог её выдать, – вздохнула она. – Но что я там знаю. Наверное, всё так, как вы говорите.

Над тем, насколько всё так, как я говорю, я должен был ещё подумать. Однако я склонялся к мысли, что он раскрыл интригу Эсмеральды.

– Зачем твоей госпоже так много яда? – Спросил я ещё. – Тем, что она здесь приготовила, можно было бы перетравить несколько сотен человек.

– Я этой комнаты никогда не видела. Богом клянусь! Когда она что-то подливала, то из такой коричневой бутылочки. И всё.

Я не знал, могу ли я верить Маргарите, но в данный момент это не имело значения. Может быть, Эсмеральда Пляйс просто любила изготавливать и коллекционировать яды? Одни собирают книги, другие – богато украшенные оружие и доспехи, а она имела коллекцию смертоносных порошков, мазей и напитков. А может, ей нравилось чувствовать власть над человеческой жизнью? Она представляла, что было бы, если бы она отравила городские колодцы, и отказывалась от этой мысли, убеждая себя в чувстве, какой она благородный человек. Или она планировала, что когда-нибудь отвергнет моральные ограничения и познакомит горожан с работой своей коллекции? Кто мог это знать, и кого это могло волновать? Эсмеральда Пляйс была мертва, что казалось самым выгодным из возможных решений.

Я не собирался посещать Роберта в ту же ночь, поскольку не хотел вызвать суматоху, которую, несомненно, мог спровоцировать столь поздний визит в дом бургомистра. Дело могло совершенно спокойно подождать до утра, тем более что я должен был ликвидировать коллекцию Эсмеральды. Это дело что-то мне напоминало. Мне казалось, что раньше я уже видел подобную тайную комнату, но в ней были не только яды, но и таинственные книги, статуэтки и амулеты. Откуда могли появиться такого рода воспоминания? Может, на самом деле они были не воспоминаниями, а образами, возникшими в результате чьих-то рассказов? Ведь в Академии Инквизиториума не раз, не два и не десять нам рассказывали и напоминали истории многих преступников и отступников. Я приказал Маргарите принести молоток и гвозди, а затем тщательно забил досками двери в комнату Эсмеральды.

– Упаси тебя Бог войти сюда без моего разрешения или кого-нибудь впустить, – предупредил я.

– Столь мощное укрепление, как вы соорудили, я не смогла бы преодолеть, даже если бы захотела.

– Лучше не пытайся, Маргарита. – Я серьёзно посмотрел на неё. – И не бойся, что тебя будут судить за соучастие. Я не собираюсь вмешивать тебя в это дело.

Она прикусила губу.

– Это очень великодушно с вашей стороны, мастер. Я понимаю, что я у вас в долгу, который следует погасить. – Она опустила глаза. – А девушке столь бедной, как я, нечего предложить, кроме...

С полным смирением признаю, что на миг я задумался, не воспользоваться ли возможностью и не провести ли ночь с молодой служанкой, чтобы доказать ей, что инквизиторский пыл проявляется не только в преследовании ересей. В конце концов, я пришёл к выводу, что это не лучшая идея.

–...молитвы за моё здоровье, – закончил я за неё и улыбнулся. – Спокойной ночи, Маргарита.

Изумление, которое я увидел в глазах девушки, было довольно забавной платой за принятое мною решение.

* * *