Прикосновение зла

Я знал путь к квартире, где жила недоброй памяти Мария Грольш вместе со своим дьявольским отродьем. Выбитые мною двери не были вставлены, а только прикреплены к косяку при помощи доски и гвоздей. Это давало что-то наподобие примитивной защиты. Конечно, лучше всего было бы иметь соответствующие инструменты, например, фомку для извлечения гвоздей, но раз уж я не располагал подобным предметом, пришлось снова использовать силу мышц. И снова оказалось достаточно нескольких пинков, чтобы дверь с грохотом рухнула внутрь.

Я сразу догадался, где могут быть спрятаны трупы. Одеяло на постели убитого мною парня лежало в чёткой форме туловища и головы. Я присел и откинул угол этого одеяла. Из-под материи выглянуло бледное лицо молодой девушки. То самое лицо, которое я хорошо запомнил, ибо эта девушка в боли и криках на моих глазах рожала ребёнка почти всю ночь. Я потянул одеяло сильнее, и увидел личико новорождённого. Он лежал, уткнувшись носиком в грудь матери, как будто либо до самого конца искал пищу, либо девушка милосердно задушила ребёнка во время кормления. Я перекрестился и прочитал короткую молитву, стараясь не думать о том, что я сам причастен сначала к тому, что они оба выжили, а потом к тому, что оба погибли. Что ж, такова, видимо, Божья воля. Быть может, впрочем, эта быстрая смерть уберегла обоих от страданий, с которыми связана жизнь каждого бедняка.

И когда я собирался вернуть на место угол одеяла, чтобы прикрыть лица матери и ребёнка, я увидел, или мне показалось, что я увидел, как губы младенца пошевелились. Слегка. Почти незаметно. Человек, не благословлённый Господом такой проницательностью и способностью наблюдать за окружающим его миром, как ваш покорный слуга, вероятно, накрыл бы тела одеялом, тем самым доведя ребёнка до окончательной гибели. Я же, наклонившись, приложил ухо к хрупкой груди. Сердце билось. Или скорее тихонько пульсировало медленным, замирающим ритмом. Этот мальчик уже умирал. Он выдержал так много, что это даже удивительно, но сейчас сдавался. Но это была уже моя забота, не позволить ему сдаться...

* * *

– Мастер Маддердин! – Стоящий в коридоре Роберт Пляйс удивился, увидев меня. – Я не ожидал увидеть вас снова. Но, пожалуйста, пожалуйста, заходите.

Только теперь он увидел женщину за моей спиной.

– А это...? – Он понизил голос.

– Впустите её, пожалуйста, и я вам всё объясню.

– Иди на кухню, – приказал Пляйс женщине, а затем внимательно посмотрел на свёрток, который она несла.

– А это что за... – он прервался и бросил взгляд в мою сторону. – Идёмте же, идёмте, мне любопытно услышать ваши объяснения.

Он проводил меня в гостиную, вытащил из секретера хрустальный графин и два выпуклых бокала, оплетённых золотой нитью.

– Я вас внимательно слушаю, – сказал он, подавая мне наполненный сосуд.

– Вы заявили, господин Пляйс, что чувствуете себя моим должником.

Он кивнул головой.

– Моё имущество в вашем распоряжении.

Я вздохнул.

– Берегитесь, ибо даже инквизиторы иногда поддаются искушению. Помните о словах, что вылетают птицей, но возвращаются камнем... Но нет, не об этом я хотел с вами поговорить. – Я поднял руку, поскольку он собирался запротестовать. – Послушайте, будьте любезны, что я хочу вам сказать.

Я рассказал ему всю историю матери и ребёнка, не скрывая, что все знаки земные и небесные свидетельствовали, что именно мой визит стал причиной их смерти.

– Видите ли, господин Пляйс. Я подумал, что если Бог дважды в таких необычных обстоятельствах спас жизнь этому сопляку, то кто знает, не имеет ли Он относительно него каких-то планов, – закончил я. – Тогда, быть может, вы согласились бы его приютить. – Я чувствовал себя чрезвычайно смущённым всей этой ситуацией, особенно потому, что Пляйс смотрел на меня внимательно и без улыбки. – Вы знаете, как щенка или кошку. Не то чтобы вы его усыновили или что-то подобное...

Роберт отпил небольшой глоток вина.

– Занимательная история, мастер Маддердин. Но не думаете ли вы, что о чём-то важном свидетельствует тот факт, что это вас, а не кого-то другого, Бог дважды поставил на пути этого ребёнка? И что это вы, и никто иной, дважды спасли ему жизнь?

– Я не настолько искусен в объяснении мотивов поступков Господа Бога, – ответил я, наполовину шутя, наполовину серьёзно. – Но я знаю, что профессия инквизитора несовместима с семьёй. По крайней мере, в моём случае, – добавил я честно, поскольку встречались инквизиторы, обременённые женой и детьми. Таким образом, однако, они принимали на свои плечи столь большой вес, что он не позволял им достичь каких-либо высоких должностей.

– Значит, вы хотите, чтобы я забрал его и позаботился о нём. – Он встал. – Почему бы и нет? – Он улыбнулся впервые с того момента, как я начал рассказывать свою историю. – Я достаточно богат, чтобы содержание одного щенка не доставило мне хлопот. Или, быть может, этот дом как-то повеселеет, когда в нём начнёт играть ребёнок.

– Спасибо вам большое, – сказал я с неподдельной благодарностью.