Прикосновения Зла (СИ)

Нереус пробовал совместить дыхание с ритмом гребли и ни о чем не думать. Непрерывные, монотонные движения изматывали. В голову, против воли, упрямо лезли отрывочные воспоминания…

…Была поздняя осень, его десятая осень и первая на вилле Морганов. Погода стояла пасмурная, дул прохладный ветер и море потемнело в предчувствии грядущих штормов. Нереус и еще два мальчишки-невольника гуляли по пляжу, сопровождая Мэйо. Они бросали камни в воду, проверяя, кто закинет округлый булыжник дальше других. Сейчас геллиец не смог бы припомнить, с чего начался разговор о плавании и кто первым предложил устроить состязание по нему.

– В моих жилах – кровь зесаров! Сам Вед будет держать меня на воде! – хвастливо заявлял поморец. – Я поплыву быстрее вас и так далеко, как никто не заплывал!

Не долго думая, мальчишки разделись и с разбега прыгнули в нахлынувшую на берег волну. Они плыли вразмашку, борясь с течением и отфыркиваясь, когда соленые брызги попадали в носы.

Выросший на море Нереус чувствовал себя в нем, как рыба: небольшие волны поднимали и плавно опускали его, а под более крупные он подныривал, делая глубокий вдох. Островитянин находился чуть позади Мэйо, стараясь не обгонять нобиля. Два других невольника, мальчики помладше, еле барахтались, безнадежно отстав от них.

Юный хозяин начал сопеть, выбиваясь из сил, но упрямо продолжал грести, вскидывая руки над водой. Нереуса охватило беспокойство. Он обернулся и увидел, что полоска пляжа стала едва различимой, а головы соперников напоминали крошечные точки – рабы возвращались, решив без предупреждения прекратить соревнование.

– Хозяин! – позвал геллиец. – Они сдались!

– Значит, битва один на один! – выплевывая воду, откликнулся поморец.

Как ни хотел бы Нереус показать свое превосходство, рабу надлежало проявлять осторожность, соперничая с господином, ведь наградой за победу могла стать смерть. В Геллии невольники имели больше прав и гарантий, чем в любой другой части Империи. Там предпочитали воспитывать, прививая уважение, а не страх. В Тарксе дела обстояли по-иному. Носивший ошейник считался хуже скотины, и собственник мог поступить с ним как вздумается – оскорбить, ударить, нанести увечье или лишить жизни.

Вскоре Нереус устал бороться со стихией и искал удобный предлог, чтобы закончить состязание. Его не на шутку беспокоил усиливающийся ветер и большое расстояние, которое придется преодолеть на обратном пути. Гребни волн поднимались все выше, создавая белую клубящуюся пену.

Неожиданно Мэйо закричал и с головой ушел под воду.

– Господин! – островитянин испуганно шарил взглядом вокруг, ища его.

Вынырнув, поморец зашипел от боли, он был бледен и на грани паники:

– Моя нога! Она горит огнем!

– Вас ужалила четырехпалая?

– Кто?!

– Слюдяная медуза!

– Не знаю! Не могу пошевелить ногой! – сердце мальчика неистово колотилось, он начал задыхаться, охваченный безотчетным страхом. – Я тону! Тону!

Нереус подплыл к нему:

– Хватайтесь за мое плечо!

– Я тону!

– Нет, господин! Пожалуйста, господин!

Поморец словно не слышал мольбы раба. Отпрыск сара колотил руками по волнам, развернувшись к ним боком. Не выдержав, геллиец решился на отчаянный шаг и обратился к нобилю по имени:

– Мэйо! Все хорошо! Успокойся!

– Мне больно…– его губы посинели и дрожали.

Ногти хозяина впились в плечо Нереуса с такой силой, что он непроизвольно поморщился.

– Нужно возвращаться. Держись крепко, я тебя вытащу!

Собрав волю в кулак, невольник поплыл к берегу. Его мышцы ныли от напряжения и усталости. Не осилив и трети пути, геллиец лег на воду и повернулся лицом к господину:

– Как ты?

– Все болит… И голова кружится… – тонкие пальцы поморца ни на миг не отрывались от загорелого плеча раба.

– Потерпи чуть-чуть. Я отдышусь и мы поплывем снова. Тебе нужен лекарь.

– Еще так далеко до земли...

– Вед поможет нам. Ты сам говорил. Он не даст тебе погибнуть.

Мэйо впервые за несколько месяцев их знакомства посмотрел на Нереуса с теплотой:

– Пока мне помогаешь один ты. Если утонешь, я недолго протяну.

– А если утонешь ты, меня распнут на кресте.

Щека поморца нервно дернулась.

– Я думал, невольник обязан любить хозяина и по зову сердца защищать его от опасности.

– Мое тело принадлежит тебе, дух – богам, а сердце – родине.

Волна накрыла мальчишек с головой.

– Ты любишь меня? – громко спросил поморец, кашляя и отхаркивая воду.

– Нет!

– Почему?

– Плывем! – отвернулся геллиец.

– Ответь! Я приказываю!

– Я не оставлю тебя. Ты – хороший господин. Но случись со мной беда, на чью помощь рассчитывать мне?

Мэйо не ответил. Он замерз и стучал зубами.

До суши оставалось не меньше двух полетов стрелы, когда силы окончательно покинули раба.

– Держись, сколько сможешь, – прошептал он. – И прости мою дерзость.

– Нереус!

– Нужно бороться, Мэйо. До конца. Пока борешься – ты не проиграл.

– Нереус, – нобиль поглядел вдаль. – Я вижу людей! Они спешат к нам по берегу. Смотри!

Глаза светловолосого раба были закрыты. Он едва дышал.

– Смотри же! Мы спасены!