Прикосновения Зла (СИ)

Теламону было за тридцать. Его курчавые пряди тронула ранняя седина. Мужчина рассуждал о зле, резко выбрасывая вперед мускулистую руку. Угловатое лицо вольноотпущенника несло на себе печать мрачной непоколебимости. Внимавшие витию рабы сидели тихо, не шевелясь. Гликка прокралась на цыпочках и заняла широкий камень как раз напротив грота. Нереус проследовал за ней и устроился сбоку, сомкнув руки на тонкой талии девушки.

– Жадность нобилей нельзя насытить, потому что Старые Боги создавали их по своему подобию: злыми, порочными и мстительными. Мы взываем о помощи, но Бессмертные остаются глухи к мольбам. Они требуют даров: золота и мяса. Если раб положит на весы всего себя, а богач загонит в чашу быка, известно, чья жертва перевесит. Наша жизнь, как облачная ночь. Лишь изредка мелькнет звезда и тотчас гаснет в непроглядном мраке. Даже смерть не оборвет мучений, – Теламон сжал кулаки. – Кто здесь бродил, подобно тени, того ждет вечная дорога по землям Мерта в слезах, отчаянье и безмолвии. Вот вся награда за покорность, пролитые пот и кровь.

Выдержав паузу, оратор продолжил:

– Веками мы носили черные одежды безысходности. И вот свершилось чудо! В мир пришел молодой Бог, многоногий и многоглазый. Афары зовут его Ананси, а мы говорим – Паук! Он принес людям огонь. На ковре из паутины Он способен подниматься к небу. Тот, на кого Он укажет в гневе – зачахнет от болезней, а угодный – исцелится от самых страшных недугов. Паук судит нас по делам. Услышавший его волю обретет счастье. Когда закончится путь служения, Паук призовет каждого и укутает белым саваном. Не будет печали, боли и страданий. Только отдых, вечный покой и светлые сны. В них вы увидите, как исполняются сокровенные желания, побываете в другом мире, где нет цепей и ошейников. Кокон – это последний одр тела и колыбель души.

Гликка прижалась к Нереусу, опустив голову на крепкую грудь юноши.

– Паук добр, щедр и милосерден. Он сказал: «Верьте и следуйте зову!», – Теламон улыбнулся слушателям. – Он приведет с собой Четырех. Первым будет Наставник. Его имя нам известно – Плетущий Сети, понтифекс Руф. Вторым явит свою мощь Воин, великий Восьмиглазый. Третьим станет Создатель, и сотворит из тлена – Четвертого или Непостижимого. Когда это случится, Зло падет, умрут Старые Боги и наступит Новая эра, царство Паука.

Голос проповедника зазвучал тише:

– Сейчас Старые Боги и их потомки чрезвычайно сильны. Приближается великая война. Многие падут в сраженьях. Услышав зов, нам придется взяться за мечи и убивать. Если мы сплотимся в единое войско против «отрицающих», дети увидят Создателя, внуки – Непостижимого, а правнуки лягут пировать за столами изобилия. Ради них я призываю вас быть стойкими. Потечет кровь, прольются слезы, тысячи останутся непогребенными. Эта жертва не для Паука. Она – вынужденная плата. Подумайте и ответьте себе: кто вы – безликие тени или творцы будущего!

– И кого нам предстоит убивать? – нахмурился Нереус.

Оратор подарил рабу взгляд полный отцовской благосклонности:

– Всех «отрицающих» Паука.

– Мой хозяин – полубог, наследник Веда. Когда закончится его земная жизнь, крылатые кони вознесут господина в Небесные чертоги, на пир Туроса. Поспорю с любым, что вино и девы будут ему милее вечного лежания в коконе. За эту слабость и охоту к развлеченьям я должен, презрев закон, поднять клинок на нобиля?

– Да, юный друг, – Теламон сделал скорбное лицо. – Твой владелец – с рождения носитель Зла. Он – тьма, жестокий зверь. Его природу не побороть, не изменить. Пусть лучше пирует с Туросом, чем истязает чужие тела и души.

– Мы столько лет… Плечом к плечу… – Нереус ощущал, как от вина начинает шуметь в голове и заплетаться язык. – Почти… одна семья.

– Есть много способов бескровного и безболезненного умерщвления, – сказал проповедник. – К примеру, кубок яда. Это гораздо лучше растерзания толпой, забивания камнями или распятия на кресте. Ты окажешь господину услугу и воздашь последние почести, если считаешь его достойным такого обращения.

– Я считаю его достойным наилучшего обращения! – сын торговца пряностями вскочил с камня, шатаясь и размахивая руками. – И никто не вправе лишать Мэйо жизни! Он часто несет чушь, когда напьется, однако до такого бреда не доходит! Мой господин – не зверь и не убийца! А вы – чудовища, культисты уродливого Бога! Надеюсь, он проглотит вас и на веки превратит в дерьмо!

Нереус, как рассерженный лось, проломился через кусты, невнятно бубня и сквернословя. Осмотревшись, он понял, что забыл дорогу к ротонде и двинулся наугад, в обход небольшого павильона со сводчатым куполом.

– Хозяин! – во все горло проорал невольник. – Господин Мэйо!

Блуждая по зарослям, геллиец несколько раз падал. Он скатился в какую-то яму и остался лежать на спине, глядя в закатное небо:

– Господин Мэйо!

Поморец бесшумно возник на краю оврага. Нереус замолк. У него отвисла челюсть от удивления. Лицо и руки брюнета покрывали кривые царапины. На шее виднелось множество синяков и засосов.