Прикосновения Зла (СИ)

– Храбрость без знания науки войны есть кратчайший путь в могилу. Случись оказаться на поле брани безрассудному смельчаку, не прошедшему должной подготовки, и он будет выглядеть, словно мечущаяся по базару женщина. Дуре хочется поскорее протолкнуться туда, где идет самый бойкий торг. Она полезет сквозь толпу, создавая сумятицу, огребет тумаков и вернется к мужу грязной, оборванной и без покупок. Запомните, воины, я не потерплю среди вас дур. Даже таких смазливых и слабых на передок, как Мэйо из Дома Морган!

Несколько Всадников громко прыснули со смеху. Поморец от всей души врезал по вертикально поставленному бревну и процедил, слизнув пот с растрескавшихся губ:

– Сука…

– Тихо, – велел Сефу, нанося не менее сильный удар в верхушку палуса. – Он умышленно издевается над тобой.

– Тварь гнобит меня, Плато и Юбу…

– Я знаю, – сердито процедил царевич.

– Ты слышал, Рикс и Ринат уехали с отцом в Геллию…

Резко обернувшись, декурион рявкнул:

– Всадник Мэйо, хватит домогаться до посла! Если так свербит в заду, корзину на плечи и пять полных кругов пошел!

Сын Макрина в сердцах отшвырнул учебный меч:

– Кажется, Вед решил хорошенько пощекотать фалом мою печенку!

– Семь кругов! – гаркнул Кальд.

– Это не дисциплина, а истязание! – вступившись за друга, Плато с гневом бросил клинок под ноги. – Никто не давал вам право обращаться с нами, будто со скотом!

– Истязание, – наставник стиснул кулаки. – Это когда афары поймают вас в джунглях, отрежут уши, носы, члены и заставят жрать собственное дерьмо, а затем насадят на колья под визг местных обезьян! Если не хочешь подохнуть на чужбине с треклятой деревяшкой в брюхе, подними то, что уронил, и продолжай тренировку!

Кряхтя, Мэйо взвалил на плечо корзину с камнями. Ему предстояло пройти чуть больше шестидесяти с половиной стадиев[2]. Согласно уставу, если конец дня застанет провинившегося в пути, завтра ему придется осилить назначенное расстояние с тем же грузом. Поморец знал, что декурион не отменит свое решение, поэтому сцепил зубы и уныло побрел к ипподромному кругу.

Вскоре юношу нагнал рыжий алпиррец с наполненной булыжниками корзиной на плече.

– Гадство, – хмыкнул Плато. – Какая-то гнида рассказала отцу про кордак.

– Что тебе было?

– Орал: «Не потерплю рядом с собой вульгарного кинэда!» Обозвал кретином и шлюхой.

– Знакомо, – улыбнулся Мэйо. – Разреши представиться, я в глазах родителя – тупой ублюдок, Мертово семя и жалкое ничтожество.

– Не понимаю, зачем Боги разожгли в моей душе страсть к танцам и вынуждают отказаться от нее? Это все равно, что дать птице крылья и запретить летать.

Поморец, морщась от головной боли, поудобнее перехватил корзину:

– Вероятно, Небожители готовят нас к подвигу. Совсем как старина Кальд. Сперва нужно испытать нечеловеческие муки, а потом завоевать победу.

– Ты веришь в его байки?

– Я уже ни во что не верю.

– Смотри! – лицо алпиррца внезапно просияло умильной улыбкой.

На ипподромный круг спешил заика Дий, выставив перед собой корзину с камнями, точно щит.

– П-подождите! – крикнул сын архигоса. – Я с в-вами!

– Тебя-то за что? – искренне удивился Мэйо.

– С-сам з-захотел, – хлюпнул носом широколицый парень. – Б-братство – в-важнее в-всего.

– Нет больше братства, – невесело констатировал Плато. – Близнецы продолжат службу в гарнизонах Геллии. Меня ссылают на север, куда-то под Бастию. Корабль Сефу готовят к отплытию. Так что скоро из нашей коллегии останешься только ты и Мэйо.

У поморца зарябило в глазах:

– Царевич ничего не говорил о своем отъезде.

– Зачем ему лишний раз тебя огорчать? – наследник анфипата споткнулся и выругался

– Б-бросьте, в-все н-наладится…

– Твои бы слова – в Небесный чертог, – оживился Мэйо. – И чтоб их там непременно услышали!

– Выше носы, пока их не отрезали свирепые афары! – зыкнул им в спины Нехен Инты.

Сокол и Юба двигались ускоренным маршевым шагом, точно готовясь к празднованию триумфа. Пот ручьями тек по смуглым, мускулистым шеям эбиссинцев. Они тащили корзины с такой легкостью, словно те ничего не весили.

– Если я буду жрать один ячмень, все равно не наберу столько сил! – рассмеялся Плато.

– Попробуй начать с пшеницы и хенкета, – заулыбался поморец.

– Соскучились по мне? – Сефу встал во главе соратников. – Декурион Кальд передает вам наилучшие пожелания, а также напоминает, что Око Туроса еще не покраснело, значит – наш великий поход продолжается!

– Пусть слон возлюбит этого старого демона своим длинным хоботом! – буркнул мулат.

– Ради такого зрелища, я готов даже приехать сюда на слоне! – горячо заверил друзей Мэйо.

Построившись в шеренгу, первая коллегия первой рон-руанской медной турмы замаршировала по ипподромному кругу с грозной боевой песней.