Прикосновения Зла (СИ)

В доме семьи Ленс тоже укладывали вещи. Рабы бегали с тюками и утварью, стараясь лишний раз не попадаться на глаза хозяйке. Никто не удивился, когда к ней пришел молодой человек, одетый без изысков и представившийся навклиром[1] торгового судна. Хонора пригласила гостя на открытый балкон над террасой, построенный в соответствии с поморскими традициями. Стены украшала облицовка из раковин, кадки были заполнены кустарниками, внешне напоминающими устремленные к солнцу водоросли.

Невольники подали угощения и оставили госпожу наедине с черноглазым брюнетом. Он бесцеремонно пересел ближе к ней, крепко обнял и, запустив руку под платье, стал ласкать мягкую, пышную грудь.

– С какой целью ты явился сюда, рискуя своей жизнью и моей репутацией, – строго спросила Хонора, вздрагивая от растущего возбуждения.

Пальцы юноши скользили по ее нежным ареолам, как кисти художника, наносящего темперу на тщательно обработанную заготовку.

– Хочу прочитать третью страницу трактата, – язык Мэйо пробежался вверх по шее любовницы, слизывая насыщенно-сладкие духи с бархатными ореховыми нотками.

Поморец до сих пор не сумел разгадать, какие именно благовония она использовала и это лишь подогревало его интерес. Хонора играла, дразня Всадника молчаливыми обещаниями скорого блаженства. Она искушала, подобно богине, требуя восхищения и слепого повиновения. Ее колдовство превращало Мэйо в исступленного безумца, обуреваемого ненасытной жадностью, ищущего не спасение, а гибельный, тянущий ко дну омут.

– Я – туман над водой… – прошептала Хонора. – Ты – блуждающий в белой мгле корабль. Здесь не гавань. Рон-Руан – опасная заводь с острыми зубьями рифов…

– Кто сказал, что мне по нраву торчать возле пристани? Может быть, все, о чем я мечтаю – поймать ветер и в щепки расшибиться о скалы.

– Поцелуй Язмины?

– Одиночество.

– Идем! – она сорвала с волос заколку и сияющие пряди упали на обнаженные плечи.

Мэйо безотрывно смотрел на них, не запоминая дорогу. По петляющей галерее Хонора привела любовника к небольшому закрытому дворику с каскадным фонтаном. Со второго этажа поморец прекрасно видел группу нобилей, расположившихся среди кустов и лимонных деревьев.

На широкой клинии полулежал советник Неро, обмахивая лицо пушистым веером. Справа в плетеном кресле восседал коротышка Фирм. Легат Джоув медленно прохаживался вдоль парапета, цедя вино из серебряного кубка. На собрании присутствовали казначей Олус, представители жреческой коллегии, архигосы, в том числе Дариус, отец Дия, несколько анфипатов и саров, квестор священного дворца Рэмирус и муж Хоноры, владелец особняка.

– Их вынудила объединиться смерть Лисиуса, – очень тихо произнесла итхальская блудница, стараясь держаться в тени, за раскидистым цветком, нелепо торчащим из глиняного горшка. – На улицах вот-вот начнутся бунты. Многие бегут из столицы под видом отъезда на отдых. Мы, Дом Арум, Олус, Лорисса… Больше сотни семей. Рабы уже не боятся носить амулеты и татуировки с пауком. Уезжай и ты, пока не поздно.

– Нет, – Мэйо заставил девушку, прогнувшись, опереться на мраморные перила, и не спеша вошел в нее, прикрывая глаза от удовольствия. – У тебя не будет повода счесть меня трусом.

– Глупости… – Хонора сердито толкнула его бедрами. – Мы с мужем остановимся в Тарксе, снимем виллу… Там есть чудесные сады и бухты, где никто не помешает часами листать трактаты.

– Я уже все сказал.

– Ты поступаешь, как упрямый ребенок, не доросший до рассудительного мужчины.

Поморец шире развел ее ноги и надавил ладонями на мягкий, теплый живот, не позволяя уклониться от яростного, разрывающего изнутри напора:

– Считаешь, ребенок способен на такое?

Хонора закусила губу, приглушая стон блаженства:

– М-м-м… Бедняжка Вида потеряла чудесного любовника… Ты гораздо талантливее Креона.

– Что?

– Твоя бывшая невеста делит ложе с братом. Я знаю много секретов. Уплывем в Таркс и услышишь их все.

Мэйо улыбнулся. Пришло время исполнить обещанное царевичу.

– Сефу. Расскажи о нем.

– Сокол Инты? – итхалька завела руки назад, лаская крепкие бедра юноши. – Твой покровитель и…

– Друг, – коротко бросил наследник Макрина. – Мы с послом не в тех отношениях, которые красочно расписывают злые языки.

Поддавшись искушению, Хонора оттеснила Мэйо в угол, развернулась и вынудила ускорить ритм, быстро доведя поморца до высшего пика блаженства. Едва молодой человек вновь обрел способность размышлять, он широко заулыбался при мысли о том, что игры Аэстиды становятся вдвойне сладостней, когда прилюдно наставляешь рога влиятельному столичному сановнику в его доме и в присутствии первых лиц Империи.

«Стань я зесаром, непременно отымел бы кого-нибудь в тронном зале… – веселясь, думал Мэйо. – Креона… Восьмиконечным жезлом…»

– Сефу хотят убить, – дыхание Хоноры защекотало ухо поморца. – Фирм готов заплатить Неро за его смерть. Подкупят человека из ближайшего окружения или охраны. Возможно, того симпатичного мулата.

– Юбу? Он преданней собаки.

– Ты недооцениваешь влияние богатства на людей. За деньги нельзя купить друга, но можно легко его продать.

– Благодарю. Я услышал достаточно.