Прикосновения зла

– Ваша благосклонность – лучшая из наград.

– Что за дурак вбивал эту чушь в твою голову?! – возмутился нобиль. – Говори от себя, а не как по написанному.

– Я бы хотел попросить о втором шансе.

– Хорошо подумал?

– Да.

– Тебе выделят комнату в доме и будут кормить четыре раза в день. Завтра до полудня у меня упражнения с мечом. Приходи без опоздания.

– Благодарю, хозяин. Помочь вам одеться?

– Нет. Я сам. На сегодня ты свободен.

Нереус замер от удивления:

– Мне уйти? Оставить вас здесь одного?

– Верно. Иди. У меня всё прекрасно.

– Если вам так угодно… До завтра, хозяин.

– До встречи, Нереус!

Глава вторая

Как и обещал Мэйо, его рабу выделили отдельную комнату.

Привыкший к тёмным закуткам и жёстким лежанкам Нереус с раскрытым от удивления ртом осматривал своё новое жилище.

Оно было просторным, светлым, по углам стояли вазы со свежими цветами. На укрытой тончайшим покрывалом кровати лежала гора подушек.

Не веря в происходящее, Нереус потрогал ткань и убедился – дивный белоснежный шёлк.

За спиной зашелестели тяжёлые занавеси. Геллиец обернулся.

В комнату вошла молодая рабыня в золотом ошейнике и лёгких струящихся одеждах. Она поставила на стол широкий поднос с несколькими блюдами и молча направилась к выходу.

– Постой! – окликнул девушку Нереус.

– Я подам тебе вино к ужину, – тихо ответила рабыня. – После мы сможем поговорить.

В ожидании геллиец нетерпеливо ходил по комнате, приглаживал волосы, одëргивал тунику.

От еды шёл удивительный запах. Нереус хотел попробовать всë: мясо, рыбу, теплый хлеб и фрукты.

Наконец рабыня вернулась с большим кувшином и кубком.

Она сложила руки на животе, привычно опустив взгляд в пол:

– Ты хотел о чём-то меня спросить?

– О многом! – воскликнул островитянин. – Присядь.

– Сегодня ещё полно дел, некогда рассиживаться.

– Как твоё имя?

– Йина.

– Я – Нереус из Лихта.

– Знаю. Ты будешь сопровождать молодого хозяина во время его учёбы в столице.

– Да. Меня привезли сегодня утром. А ты давно в этом доме?

– С рождения.

– В моих краях нет рабов, а здесь их не счесть.

– Почему не счесть? – улыбнулась Йина. – В доме – двадцать три. Всего на вилле – триста пятьдесят семь.

– Ты владеешь высоким счётом? – изумился Нереус. – Я только недавно его освоил.

– Молодой госпоже было скучно познавать науки в одиночестве. Она брала меня с собой на занятия.

– Молодой госпоже?

– Тебе не сказали? У господина Мэйо есть младшая сестра Виола. Она готовится к замужеству и потому не выходит в свет.

– Я не знал… – смутился Нереус. – Прости за навязчивость, могу я спросить о молодом господине?

– Он, – Йина смело посмотрела в глаза геллийца, – бесконечно добрый, мудрый и справедливый.

– Как это понимать?

– Ты очень скоро почувствуешь.

– Он ведёт себя странно.

– Наверно, хочет подружиться с тобой.

– Глупая шутка, – нахмурился Нереус.

– Я говорю серьезно.

– Мой наставник твердил, что раб для хозяина значит не больше, чем грязь под ногтями. С ней можно вытворять что угодно, только не дружить.

– Твой ужин стынет. Я пойду.

– Мы ещё увидимся?

– Очень скоро. Утром я подам тебе завтрак. Доброй ночи!

– Доброй ночи! – геллиец проводил её до выхода и распахнул перед девушкой занавеси. – Я буду ждать.

Нереус ворочался и долго не мог уснуть.

Постель была непривычно мягкой, ужин – непривычно обильным, воздух – непривычно чистым и сладким.

В голове роились мысли, перемешивались воспоминания…

Никто сегодня не ударил его, не толкнул, не обидел унизительными словами… Непривычно.

Непривычно обрести наконец хозяина и чуть не потерять его.

Мэйо казался сумасшедшим, говорил странные вещи, домашние рабы отзывались о нём хорошо, а прежний наставник лихтийца – с глумливыми насмешками.

Облако непонятных загадок окружало поморского нобиля, и Нереус напряжённо искал подсказки, сопоставляя увиденное и услышанное с собственными ощущениями.

Наконец сон овладел им и ненадолго вернул в юные вольные годы…

Тогда геллиец ещё не знал, как дорога бывает свобода, и какие тяжёлые испытания ждут его впереди…

…Старая лодка под залатанным парусом сонно покачивалась на волнах. Сегодня рыбацкая удача отвернулась от островитян, и они глядели друг на друга хмуро, исподлобья. Говорили мало, неприветливо, цедя слова сквозь стиснутые зубы.

Самый младший – пятнадцатилетний мальчишка, отправленный старшим братом на заработок – и вовсе хранил молчание.

Палящее южное солнце жгло кожу, саднили исцарапанные крючками, изрезанные верёвками руки. Нестерпимо мучила жажда.

– Молитесь, крепко молитесь, медузьи выкидыши, – требовал хозяин лодки. – Пусть Владыка Морей, Пеннобородый Дэйпо, вдарит золотым трезубцем и пригонит к нам рыбу из глубин.

Мальчик послушно опускался на колени, закрывал синие, как само море, глаза, склонял курчавую светловолосую голову и шептал давно заученную молитву.

Он был крепок телом, мускулист и вынослив, а главное – твëрд в своих убеждениях. Мальчик верил, что Дэйпо рано или поздно явит свою милость, подарит им щедрый улов.