Прикосновения зла

– Проклятье, – нобиль ударил себя по бедру. – Афарская гниль! Стоило прикончить за это седого ублюдка Готто…

– Ты обещал никого не убивать. Сдержи слово.

– Я старался. Но…

– Жрец прав на счëт колдовской силы. Что-то в тебе… нечеловеческое, – геллиец вытер губы. – Оно проявляется иногда… Так отчëтливо. Это пугает. Прости за откровенность.

– Я тебе простил даже "говнюка патлатого". С какой стати мне обижаться на "нелюдя"?

– Наверно потому, что ты – патлатый поморский говнюк, – островитянин с усмешкой выплюнул слова. – Икра лягушачья… И яйца у тебя, как у зяблика.

– У меня шары льва!

– И член ëжика.

– Могучий фаллос истинного жеребца!

– Ëжика, – насмешливо хмыкнул Нереус. – Живи с этим, хозяин. А мне… Как видишь, недолго осталось…

Мэйо посерьëзнел:

– Нужно добраться до моей спальни. И побыстрее.

– Желаешь напоследок… меня отыметь? – рассмеялся невольник.

– О, да, геллиец! – нобиль показал в улыбке зубы. – Хочу присунуть тебе поглубже…

– Излиться, как Вед? – от смеха нещадно заныла рана в боку, но лихтиец не мог себя сдержать.

– Излиться на зависть Веду! – во всю мощь лëгких выкрикнул Мэйо.

– Сукин ты сын, поморец…

– Говори со мной, – твëрдо произнëс наследник Макрина. – Оскорбляй. Неси любую чушь. Только не молчи.

– Почему?

– Ты должен оставаться в сознании. Так долго, как сможешь. Это сейчас очень важно.

– Не хочу я с тобой говорить…

– Говори с Апарктием и Альтаном. С полями. С небом. Со своим богом. Как его? Забыл!

– Дэйпо.

– Вот, скажи Дэйпо, что хочешь пожить ещë.

– Вина хочу… И фиников.

– Может, споëм?

– Нет.

– Напой что-нибудь по-геллийски.

– Отстань, прилипала! Лучше бы я подыхал в одиночестве! За что мне такое наказание?

– Завтра! Завтра! Завтра! – прогорланил Мэйо начало знаменитого в Империи военного марша. – Завтра добудем победу!

– Завтра добудем победу, – шëпотом повторил Нереус.

– Мечами прорубим к ней путь!

– И пифос осушим, приятель…

– И снова споëм эту песню!

– И снова споëм эту песню…

– Завтра! Завтра! Завтра!

Глава двадцатая

Кони послушно остановились возле крыльца.

Мэйо спрыгнул с Альтана, рывком отстегнул дорожные сумки.

Нереус медленно сполз с Апарктия, мешком упал на землю возле конских копыт.

– Это в дом! – скомандовал нобиль выскочившим к ним рабам. – Коней под попоны. И помогите дотащить геллийца в мою кубикулу. Быстрее, скоты двуногие! Шевелитесь!

– Осторожнее, у него рана! – рявкнул молодой поморец, взлетая по ступеням. – Давайте же! Ну!

Перед глазами меченосца всë плыло: мозаичный пол менялся местами с расписным потолком, стены качались, к горлу подступала тошнота.

Он почувствовал спиной мягкую постель, кто-то заботливо подсунул ему под голову подушку…

– Все вон! – выкрикнул Мэйо и потрогал горячий лоб островитянина. – Как ты, Нереус?

– Холодно… – прошептал геллиец.

– Потерпи ещë немного. Я понял, что это за яд. Сейчас постараюсь сделать тебе лекарство.

Собрав остаток сил, лихтиец улыбнулся:

– Надеюсь… врачуешь ты лучше, чем поëшь…

Мэйо вернулся к столу, широким движением руки смахнул с него всë на пол.

Вынул какой-то свёрток из дорожной сумки. Затем раскрыл сундук и вытащил обитый тканью ящик с медицинскими инструментами, весами, мерными ложками и разложенными по флаконам снадобьями.

Подвинув ближе светильник, нобиль принялся за дело.

Он пересыпал порошки в ложку, тщательно взвешивал, разбавлял уксусом, доводя до нужных пропорций.

В комнату вошла Виола, нервно поправляя расшитую золотом накидку:

– Что случилось? Где тебя носило?

– Не сейчас. Расскажу на заре.

– Чем ты занят?

– Рукоблудствую! – рявкнул Мэйо, выронив ложку. – Разве не видно? Пытаюсь вылечить моего раба!

– Он заболел?

– Ранен. Отравленным клинком. Не отвлекай, пожалуйста. Я теряю драгоценное время.

– Мэйо, я могу хоть как-то помочь?

– Да, – устало сказал поморец. – Согрей его. По-женски.

Виола сбросила накидку, оставшись в тонкой, почти прозрачной рубашке.

Молча забралась под одеяло.

Прильнула к невольнику.

Погладила его по щеке.

У Нереуса перехватило дыхание. Он уткнулся носом в чëрные волны еë волос. Душистых, как весенний луг.

Девушка несмело тронула повязку на боку геллийца:

– Очень больно?

– Нет.

– Как тебя угораздило?

– Защищал господина.

Виола взяла руку лихтийца, прижала к своей груди:

– Прикоснись ко мне, не бойся. Ты ведь хочешь этого.

Нереус подумал, что она – самая желанная девушка в его жизни – даже не догадывается, как сильно он хочет быть смелее с ней…

– Госпожа…

Рука Виолы смяла край его туники, скользнула по бедру. Шаловливые пальчики нащупали…

Глаза парня округлились. Короткий стон сорвался с губ.

– Я первый раз трогаю… настоящий… – игриво шепнула Виола. – Он большой…

Геллиец сжал в кулаке простынь.

Он – игрушка.

Хозяйская игрушка.

Двуногий скот.

И не больше.

– Мэйо! – крикнула девушка. – Как доставить мужчине удовольствие?

– Погладь там, – не отвлекаясь от весов, ответил нобиль. – Сожми покрепче и двигай рукой вверх-вниз. Только не дергай резко и не выкручивай. Я почти закончил. Осталось нагреть.

– Я читала, – мурлыкнула Виола в ухо Нереуса. – И много слышала от рабынь. Но никогда не пробовала. Хочу испытать это до замужества. Ты не против?

Разве он мог ей отказать?