Прикованная

За окном замелькали дома, и Елена погрузилась в себя – что же ей делать с Кирой? Ведь она действительно родит этого младенца. И кто о нём будет заботиться? Ну, не Кирин же одноклассник Серёжа, в самом деле! Тоже мне папаша. Она знала этого рыжего мальчишку с третьего класса, когда они переехали и дочь перешла в новую школу. Что Кира в нём нашла? Разве что густая рыжая шевелюра. И фамилия у него дурацкая – Пальчик. Елена неожиданно улыбнулась – если дочка выйдет за него замуж, то будет Кира Пальчик и родится у них ещё один Пальчик. Она рассмеялась: «Боже, какой бред!»

– У вас всё хорошо? – неожиданно подал голос водитель.

Елена не сразу поняла, кто это говорит, и смутилась:

– Да-да, спасибо, извините.

– Ну что вы, – голос у водителя оказался приятный, не слишком низкий, но округлый и бархатный, – когда люди внезапно смеются, не страшно, хуже – когда внезапно плачут.

– Гм… да.

– Придётся потолкаться на Невском. – Машина остановилась на светофоре, и водитель посмотрел в зеркало на пассажирку.

– И надолго? – Елена нахмурилась.

Будучи сама рулевой, она всё понимала, но всё равно хотелось побыстрее.

Водитель изучал навигатор:

– Пока показывает, что с полчаса, но как дальше пойдёт, сами понимаете. Торопитесь?

– Я просто страшно голодная, – неожиданно призналась она, – хочу попасть в любимый ресторан.

– Столик заказан?

– Гмм… нет. – Она покачала головой.

– Судя по адресу, это ресторан «На парах»? – уточнил водитель.

– Да, – Елена не ожидала такой осведомлённости, – откуда вы знаете?

– Я его тоже люблю – без лишнего пафоса, вкусно и бюджетно. – Он аккуратно выруливал мимо стоявшего «Фольксвагена».

– Знаете, вы очень точно сказали про это место.

– Если вам не обязательно на Садовую, то я могу отвезти вас в такой же ресторан на Литейном или на Васильевский.

– Мне все равно. А куда будет быстрее? – Елена оживилась.

Он смотрел в навигатор:

– Литейный. На Ваську пока свободно, но ближе к мосту можем встать. Рисковать не хочется.

– Литейный – прекрасно! – Елена улыбнулась. – Спасибо.

– Пожалуйста. – Они встретились взглядами в зеркале заднего вида, и он улыбнулся в ответ.

Седовласый такой дядечка лет… она задумалась – шестидесяти? Аккуратно выбритый, в хорошей голубой рубашке.

Елене стало тепло и уютно – так давно о ней никто не заботился, а тут какой-то водитель «Убера».

Она чуть кашлянула:

– Я… меня зовут Елена.

Он чуть наклонил голову:

– Глеб. Какое ваше любимое блюдо из меню «На парах»? – Он легко расспрашивал её, будто продолжал прерванный разговор.

– Лососевые котлетки с брокколи, – не задумываясь, ответила Елена, – а ваше?

Он задумался:

– Медальон из говядины, пожалуй. Хотя ваш выбор мне тоже нравится. Тяжёлый день?

Елена вздохнула, и Глеб тут же спохватился:

– Извините, не моё дело.

Прозвучало суховато, и, уже готовая разговориться, Елена снова замолчала. До Литейного они доехали быстро – в скомканной тишине. Машина остановилась неподалеку от ресторана. Елена открыла сумку, достала кошелёк. Она знала, что деньги за поездку списались с карточки, но хотела дать водителю на чай, раз он так доброжелателен.

Она протянула ему банкноту:

– Спасибо огромное, Глеб!

– Ну, что вы, не стоит. – Он учтиво наклонил голову, посмотрел на купюру. – Спасибо, Елена, я не беру чаевых.

– Как не берёте? – Она растерялась.

– Никак не беру. – Похоже, ему приятно было её удивление. – Нет необходимости. Если хотите, я могу отвезти вас обратно. Вместо чаевых.

Она растерянно убрала купюру в кошелёк:

– Было бы здорово, но как мне вызвать именно вас?

– Запишите мой номер.

Глеб дождался, пока Елена достала из сумочки смартфон, и продиктовал.

– Вы необычный водитель. – Она улыбнулась и открыла дверцу.

Дверцы… Когда мне совсем нечего делать, я пересчитываю, сколько в моей келье чего бы то ни было открывающегося, и каждый раз насчитываю разное количество, договариваясь с самой собой, считать ли, например, выдвижные ящики.

Вечера похожи один на другой… Раз, два, три, четыре… Я пересыпаю кофейные зёрна в ладони. Он никогда не говорит, какое число, какого месяца, суббота или среда. Я уже и не спрашиваю. После того, как первые недели или месяцы я провалялась в забытьи, все ориентиры сбились, но… у меня есть календарь.