Приквел

– Отдохнула уже. Так что ты там выслушивала?

Яна вздохнула:

– Мне иногда кажется, что там, в глубине породы, какие-то звуки…

– Так надо какие-нибудь акустические датчики приспособить! – обрадовалась Мари. – Я принесу!

– Да не надо, я уже подключала. Нет там никаких звуков… Если не считать наших роботов-проходчиков. Слушай, а хочешь клубники? Она тут обалденная!

Они сидели, прислонившись спиной к стенке, ели действительно обалденную клубнику, засовывая ягоды под кислородную маску, и болтали. Вдруг Мари замерла на полуслове и прошептала:

– Тихо…

Лицо ее разгладилось, рот приоткрылся. Мари взяла ладонь Яны и осторожно положила себе на живот.

– Проснулся, – сказала она. – Пихается.

Яна замерла. Живот под ее ладонью заходил ходуном. Совершенно беззвучно, но у Яны возникло то же странное чувство – словно она слышит чье-то бормотание. Или смех.

– Счастливая ты, – улыбнулась Яна. – Ребенок у тебя…

«И Фриц у тебя», – добавила она мысленно.

– Поменяемся? – фыркнула Мари. – Доносишь за меня, а я за тебя тут доработаю!

«С большим удовольствием», – подумала Яна.

Дневник Яны

237-й день.

Мы так и не выяснили, куда ведут нервы «грибницы». Наделали из них проводов километров, наверное, на тысячу. Роботы забираются в укромные углы, сканируют, берут пробы. Везде одно и то же: тонкий узор на стенках. И никаких следов утолщений. Никаких узлов.

Более того, чем дальше от нас, тем «грибница» тоньше и реже. Такое чувство, что «нервный узел» как раз где-то возле основной базы.

На самом деле «грибница» просто разрастается рядом с нами. Почему и зачем?

Одно понятно – это взаимовыгодный симбиоз. Мы чем-то подпитываем «грибницу», она дарит нам хорошее настроение и чувство безопасности.

Если не пропускать по ней электрический ток, разумеется.

Скорее бы прилетела основная экспедиция. Один биолог на целую планету – это маловато.

* * *

С недавних пор пещеру, где когда-то начали всходить растения, начали называть оранжереей. Потому что там все время что-то неистово цвело.

В один прекрасный день Мари просто пришла в оранжерею и сказала, что будет рожать.

– Прямо сейчас? – спросила Яна.

– Через пару часов, – ответила Мари.

Яна с ужасом поняла, что та не шутит.

– У тебя схватки? Воды отошли? Ты как вообще? Фриц в курсе? Ты врачам сказала?

А Мари только улыбнулась и прислонилась к стене.

– Шшш, – сказала она, – не спугни…

Следующие полчаса Яна носилась как ужаленная. Надо было все подготовить, позвать врачей, но страшно было оставить Мари одну. Но та, похоже, вообще отключилась от окружающего мира. Она бродила от одной стены к другой, прислоняясь к ним своим огромным животом, замирая в каких-то неестественных позах и напевая странные песни.

И только в самый последний момент она дала себя увести в медицинский блок.

Дневник Яны

Планета Земля-2.

325-й день по местному исчислению. 27:34.

(5 марта 2085 года по исчислению планеты Земля)

Родился мальчик. 54 см, 3678 г.

Я никогда не видела ничего прекраснее, чем эти роды. Мы все рыдали от счастья.

И Фриц, и я, и врачи. Это чудо, которое было невозможно, которого не могло случиться. Но теперь у этой планеты есть местный житель.

Мы шутили, что его нужно назвать Адам. Но Мари против. Она говорит, что назовет его Галактион. Или просто Галик.

Галик – чудо. Он не плакал, даже когда родился. Так, хныкнул для проформы, побурчал, пока его мыли, и немедленно присосался к груди Мари. После чего почмокал губами, пукнул и уснул.

Мы все по очереди нюхали его, он пахнет неимоверно вкусно. Сладко и нежно.