Прима

Гаденыш паникует? Правильно делает. Но ведь во всех наших столкновениях он виноват сам. Не поведи он себя как наглый самовлюбленный бабник, я бы снизошла и согласилась с ним встречаться. Будущий лорд Лестер стал бы подходящей парой для наследницы Сфорца.

— Не будешь распускать язык и руки — выживешь, заверила я Дэниэла. — Но я тоже сомневаюсь в собственной компетенции.

Разве можно всерьез рассчитывать, будто семикурсница справится с умелым магом? К тому же проведение ритуала с человеческой жертвы — вершина мастерства. Словом, никто бы не назвал отца Дэнни слабым противником.

— Присутствие любого из нас рядом с Дэнни может заставить лорда Лестера искать иной, более хитроумный способ добраться до сына. А вы, Катаринa, вряд ли при первой встрече вызовете у этого человека благоговейный трепет. Соответственно, эффект неожиданности, — пояснила леди Гринхилл с довольной усмешкой. — Иногда хватает и одного удара. А там уже подключатся основные силы.

Я тактично не стала напоминать, что мне тоже может хватить только одного удара.

Из кабинета профессора Бхатии мы вышли с Лестером официальной парой. Как ни странно, это даже его самого не радовало ни капли. Возможно, потому, что я пригрозила переломать ему руки, если он осмелится позволить себе лишнего.

— Сфорца! Но ты же обещала изображать мою девушку! — заныл темный, стоило только выйти в коридор. — Кто поверит, что мы действительно встречаемся, если у меня не будет возможности руку ниже талии опустить?!

Господи… С какими же девушками он прежде встречался? Или почему другие девушки все позволяли этому самовлюбленному наглому гаденышу? Неужели все только из-за красоты и богатства? Нет, я и сама ни капли не сомневалась в том, что аристократы — люди иного сорта, превосходящие прочих. Но разве это повод забывать об элементарном самоуважении?

Что вообще можно подумать о женщине, если мужчина обращается с ней так, словно снял на углу за пару десятков фунтов?

— Придется привыкать к новым стандартам, Дэнни, — растянула я губы в злой усмешке. — Я и так пошла навстречу желаниям твоих родственников и согласилась побыть телохранителем.

Парень только тяжело вздохнул и вроде бы смирился. По крайней мере, мне придется какое-то время поддерживать его ложь, и он снова сможет почувствовать себя первым бабником в университете.

Новость уже к концу дня стала просто сенсацией. Лестера поздравляли. На меня смотрели с откровенной иронией в лучшем случае. Ужасно хотелось бросить все, послать Дэна куда подальше и отменить этот спектакль, но я пообещала, в конце концов. А слово Сфорца нерушимо.

Когда я вечером возвращалась к себе в комнату, сперва проводив Лестера (Мадонна, девушка доводит парня до комнаты, как же это дико!), у окна напротив моей двери сидел Фрэнк. Судя по выражению лица, мне предстояло выяснение отношений.

— Так ты теперь встречаешься с ним? С Дэниэлом Лестером? — осведомился первокурсник с совершенно траурным выражением лица. Да и голос у него звучал так, словно мальчишка был на похоронах.

Неужели он считает, я должно отчитываться за свои поступки? Это даже несмешно, честное слово.

— Да, мы теперь вместе, — просто ответила я, подавив в себе неуместное желание что-то объяснять.

Мы с Фрэнком друг другу никто. Мальчик не имеет ко мне никакого отношения. На этом все.

В одно мгновение водник оказался рядом со мной, непристойно близко. Его руки легли мне на талию совершенно хозяйским жестом… И я четко осознала, что стоило выкинуть его в окно после того злосчастного поцелуя. Из-за мягкой реакции на последнюю выходку теперь Фрэнк потерял всяческую совесть.

— Да этого быть не может, — разъяренно прошипел малолетний наглец. — Думаешь, меня так легко обмануть?!

Мне уже доводилось лицезреть сцены ревности многократно… Но ведь у Фрэнка вообще нет оснований для возмущения! Мы ведь никто друг другу!

— Уймись, — отчеканила я, выворачиваясь из захвата. — С чего ты решил, будто имеешь право меня в чем-то обвинять?

Парень держал меня по-настоящему железной хваткой и отпускать, похоже, не собирался.

Бить или не бить? Наверное, бить. Заслужил.

— Потому что я тебя люблю. И точно знаю, насколько тебе безразличен Лестер! Да ты его практически не выносишь!

Мадонна! Теперь еще и о любви заговорили. Глаза Фрэнка горели праведным огнем, губы были изломаны горькой усмешкой… Классический образ трепетного юноши с разбитым сердцем. Вот только водник не слезы лить собирался. Он решил переубедить меня более действенным методом и просто поцеловал. Как всегда нагло и не учитывая моего мнения.

Кажется, эта ситуация уже становится привычной.

— Вот только не стоит рассказывать мне сказки про великую любовь, — криво усмехнулась я, отталкивая чересчур много возомнившего о себе наглеца.

Тот неожиданно позволил мне освободиться, слишком легко позволил оттолкнуть себя. Уж я-то успела понять, что пусть Фрэнк и обманчиво худощав, но все-таки силен. Пожелай он попрепятствовать мне, пришлось бы повозиться.