На этот раз вокруг была библиотека, пустая, словно бы застывшая во времени.
— Неужели соскучилась? — осведомился невидимый собеседник. Фраза подразумевала, по меньшей мере, иронию, но голос звучал просто устало.
Соскучилась. Как будто по нему можно соскучиться.
Ругательства вырвались едва ли не против воли, а потом я спросила напрямую:
— Ты Темное Писание?
Я почти не сомневалась, что получу ответ «да». Ну, если только артефакт не пожелает солгать. Но, Мадонна, как же я хотела оказаться обманутой. Не так легко было испугать меня, но Писания я боялась.
— Зачем тебе нужно это знать?
Отличный вопрос, просто потрясающий. И ведь вопроса на него у меня нет как такового. Ну, не распинаться же на тему «своего врага нужно знать в лицо», верно?
— Какая тебе разница! Отвечай! — потребовала я, пытаясь загнать как можно глубже начинающуюся панику.
Это был сон или же просто пласт мироздания, где душа значила больше тела, но в любом случае он здесь как дома. В отличие от меня.
— Катарина… — тяжело вздохнуло существо. Говорили оно нарочито мирно, спокойно и до безумно раздражало. — Не нужно начинать со мной сражение. Мы не враги. Не стоит быть настолько агрессивной.
Разумеется, не враги. С Седриком Лестером мы тоже не были врагами, но это не помешало бы ему убить менять.
— Ты Френсис Фелтон? — вспомнила я то имя, которое первой назвала мне леди Гринхилл.
— Да, — ответил словно бы нехотя артефакт.
Замечательно. Просто великолепно. С одной стороны, хорошо, я теперь знаю, что ко мне привязалось действительно Темное Писание. С другой стороны… вот именно этого лучше было и не знать. Жила бы куда спокойней.
— Убери руки от моей магии! — снова перешла в наступление я. Так было не настолько жутко. Сложно испытывать страх, если ты злишься.
Злость — это правильно, злость — это желание выжить. Самая правильная позиция в моем положении.
— Катарина, от тебя все равно не убудет, — равнодушно откликнулся живой артефакт, даже и не думая воспринимать меня как серьезного противника. Это вызывало чувство практически обиды.
— Это не твоя сила! Какое право ты имеешь ее брать!
Писание промолчало, даже не думая появляться передо мной.
— Эй! Ты где?! — занервничала я еще больше. Прежде невидимый собеседник проявлял больше инициативы в разговоре. — Писание!
Сказала и сама почувствовала себя нелепо. Пусть я и разговариваю с предметом, но у него есть имя.
— Френсис Фелтон!
На этот раз голос раздался прямо у меня из-за спины.
— Вот ведь неуемная, — проворчало существо.
По спине побежал холодный пот. Он рядом, так близко, что мог бы собственными руками мне шею свернуть. Нельзя подпускать врага на расстояние удара. Я резко развернулась, чтоб посмотреть ему в глаза… и проснулась.
Резерв был девственно пуст, как будто там в принципе не могло быть магии.
— Ну не тварь ли? — риторически вздохнула я и поднялась с постели. Еще один день без заклинаний начался.
Рэйчел так и не вернулась, и я мучительно соображала, радоваться ли мне за нее или объявлять в розыск. Раньше она ни разу не пропадала вот так. Или она решила выдавить из сердца все чувства к гаденышу Лестеру принудительно и завести роман с кем-то другим?
Первое занятие было у профессора Бхатии со стихийникам, и я готова была поспорить, что в нормальном состоянии соседка бы никогда не пропустила встречу с тем, кому потом сдавать государственный экзамен.
Слава господу, блондинка на лекцию пришла. Выглядела она несколько… помято, а глаза сияли так, что вечером нам вряд ли придется включать свет. Если, разумеется, Рэйчел появится в комнате.
Заметив меня, соседка помахала рукой и широко довольно улыбнулась.
После недолгих размышлений, я пришла к закономерному выводу, что Рэйчел просто действительно завела себе парня.
Усесться с девушкой показалось мне самым естественным и правильным: стихийников я держала за магов второго сорта и не стремилась заводить каких-либо знакомств среди них. С меня и одного стихийника до конца жизни хватит.
Сам профессор Бхатия опоздал. Немного, всего-то на пару минут, но это вызвало у студентов настоящий шок. Выглядел преподаватель неважно, да и стрелки на брюках уже не казались острыми как бритва. А ведь в плане внешнего вида Киран Бхатия проявлял огромную педантичность.
Поймав мой взгляд, профессор почему-то пристально посмотрел мне в глаза, словно пытался что-то разглядеть, но не сказал ни единого слова.
Все занятия я просидела как на иголках, ожидая сама не зная чего, и старательно конспектировала не то что каждое слово преподавателя — каждую репризу, которую делал Бхатия между репликами.
— Мисс Сфорца, задержитесь, будьте любезны, — бросил мне вслед профессор, когда я уже собиралась сбежать вслед за Рэйчел и узнать новости из ее личной жизни.
— Разумеется, профессор, — вздохнула я и послушно пошла к мужчине.
Тот ни слова не произнес, пока аудиторию не покинул последний студент, а когда дверь, в конце концов, закрылась, спросил:
— Как ваш резерв, мисс Сфорца?
Почему-то мне подумалось, что ответ декан стихийников если не знает наверняка, то, по крайней мере, подозревает, каким он будет.