Примадонна. Банкирша. Шлюха

- А мне это надо, чтобы на моем имени неизвестно кто подъезжал? - надменно ответил Король. - Мне это надо?

- Ты, может быть, вчера этой девчонке дорогу на сцену открыл, - сказал Трофимов, нагнетая пафос. - Осуществил мечту. Стал ей крестным отцом…

Компания певца за столиком смотрела на них во все глаза.

- Могли бы хоть предупредить, - буркнул Король.

- И ты бы согласился?

Король усмехнулся:

- Это вряд ли.

- Видишь! А девочка неплохая.

Король, в общем, был мужиком не вредным.

- Да, - согласился он. - Что-то в ней есть.

Они немного выпили сообща, и мир был восстановлен. Но легче от этого друзьям не стало. Некоторые на студии стали их обходить, как чумных, боясь, что и на них распространится зараза увольнения. Но пока друзей не трогали.

Больше всех от случившегося выиграла Жанна. Никто не ожидал, что ее появление в дуэте с Марком Королем вызовет такое количество восторженных писем. Зрители не скупились на комплименты и просили новых встреч с молодой певицей. Она сумела затронуть в их душах какую-то важную струну. Телевидение вообще вещь загадочная. Экран может безжалостно уничтожить красавца и умницу, но может и застенчивого заморыша сделать симпатягой и любимцем публики. Похоже, в Жанне зрители узнали свою. Эдакую Золушку, попавшую с кухни на телевизионный бал. Она как бы осуществила известную мечту каждого подняться из грязи в князи. Конечно, в письмах ничего этого не писали, но магнетическая привлекательность Жанны была очевидна. И ее еще далекий от совершенства голос показался людям божественным.

Однако, зная негативное отношение к Жанне Саяпина, никто не торопился приглашать ее в свои передачи.

Тут мог выручить только маститый композитор. Если бы, скажем, Богословский или Фельдман написали песню специально для Жанны, все бы устроилось наилучшим образом. Тем более что Саяпин дорожил своими знакомствами с людьми искусства.

Но маститые композиторы предпочитали маститых певцов. Время экспериментов прошло.

Год 1983-й. Миледи

Сильвер лег на дно, хотя претензий к нему у милиции не было. Какие претензии? Зашел человек поужинать, а тут началась заварушка. И ничего у него в карманах не обнаружили, даже авторучки. Как же, будет Сильвер ходить вооруженным в ресторан, где все перед ним стелятся. А вот тот чучмек сделал две большие ошибки. Во-первых, пришел на переговоры со стволом. Во-вторых, вынул его. А тут уж дальше сработало железное правило: вынул - стреляй. Он и пальнул. Теперь за двух убитых ментов его под землей разыщут. И никакой сводный брат не прикроет. А Сильвер получился невинно пострадавшим.

Сильвер вел себя тихо, но тишина была обманчивой. Малюля убедилась в этом на собственном опыте и теперь боялась, что Сильвер добьет ее.

Наконец, после изнурительных поисков, подходящий обмен был найден, и Малюля с Миледи перебрались в однокомнатную квартиру на Поклонной улице. Потом начались хлопоты с оформлением Миледи опекуншей, с ее пропиской в Москве.

Малюля бессовестно играла на своей инвалидности, въезжая на коляске в нужные кабинеты с видом человека, отдающего богу душу. Бессердечных чиновников она уламывала с помощью крупных взяток.

В этих мытарствах прошел почти год, и по весне, когда все устроилось, Малюля, следуя рекомендациям врачей, собралась в Мацесту, на лечебные грязи. Само собой, Миледи поехала с ней.

Санаторий, где они поселились в просторном «люксе», был в эти мартовские дни почти пустым. Немноголюдно было и на улицах. Холодное море лизало серую гальку безжизненного пляжа, над которым раздраженно кричали голодные чайки.

У Малюли все дни были заполнены процедурами. Миледи караулила пустую коляску, машинально листая засаленные журналы. Она была словно в спячке. Единственное, что вызывало ее недовольство, - это отсутствие большого зеркала, где она могла бы видеть себя в полный рост.

- А родители о тебе не беспокоятся? - однажды спросила Малюля.

Миледи только сейчас спохватилась, что не звонила домой целый месяц.

- Смотри, еще объявят всесоюзный розыск. А нам это надо?

Миледи согласилась, что не надо. Подчинившись приказу Малюли, она позвонила домой.

Верунчик рыдала, пан Мидовский орал так, что его из Сибири можно было услышать и без телефона. Они, оказывается, замучали звонками Евгению, которая сама находилась в неведении.

Они буквально завтра собирались вылетать в Москву на поиски пропавшей дочери.

Миледи врала вдохновенно. Она на ходу сочиняла историю про киногруппу, в которой работает помощником режиссера. Про долгие съемки вдали от жилья. Про то, что все у нее замечательно. Поклявшись отныне звонить раз в неделю, она нажала на рычаг и прервала разговор. И снова впала в спячку.

Миледи не тронули даже пламенные взгляды местного садовника, сразу же в нее влюбившегося. Этот нескладный парень своим видом напомнил ей артиста Никулина. Нет, не Юрия, а его менее известного однофамильца, Валентина, которого Миледи как-то видела в кино. Его ужимки, странная улыбка и диковатый взгляд из-под очков запомнились Миледи. Она еще тогда подумала, как это в кино берут сниматься сумасшедших.