Примадонна. Банкирша. Шлюха

- А карты говорят другое, - мягко возразила Миледи.

- Значит, врут. Вы еще раз посмотрите. Получше.

Пока смущенная Миледи тасовала колоду, Люська продолжила:

- Я не личного счастья хочу. Я хочу, чтобы Он был счастлив. Эта тварь ему не подходит. Он не такой, как все. Он особенный. И жена у него должна быть особенная. И не жена тоже.

Такого поворота Миледи не ожидала. Ей нужно было собраться с мыслями.

- Понимаю, - сказала она. - Тогда давайте на сегодня отложим. А в следующий раз принесите его фотографию. С фотографией точнее будет.

- А она у меня всегда с собой.

Слесарева вынула из сумочки аккуратно завернутую в пластиковый пакет фотографию:

- Только не помните.

Миледи взглянула на снимок и округлила глаза.

- Так ведь это же Король! - изумленно воскликнула она. - Это же Марк Король, да?

- Да! - с гордостью ответила Люська.

На снимке действительно был Марк Король, сводивший всех с ума своим мягким баритоном. Номер один на эстраде. Его пластинки сметали с прилавков за полдня. Он неизменно собирал полные залы, где у входа спекулянты заламывали за билеты несусветные цены. Он был одинаково любим и властями, и простыми людьми. Парнишка из бедной семьи харьковского портного несколько лет назад в один день покорил Москву. Его голос звучал в эфире по сто раз на дню. Как говорили, утюг включишь - а там поет Король.

Он на самом деле был королем, оправдывая свою редкую фамилию. Известный конферансье Олег Милявский на одном из правительственных концертов рискнул объявить его таким образом:

- В нашем государстве рабочих и крестьян, откуда мы в свое время прогнали царя и господина Рябушинского, все-таки есть король, перед которым мы все склоняем головы. Итак, встречайте его величество… - Милявский выдержал паузу. - На сцене Марк Король!…

Возникла гнетущая пауза.

И вдруг из «царской» ложи, где сидел сам Леонид Ильич Брежнев, послышались хлопки. Зал немедленно откликнулся бурной овацией. Марк Король вышел к микрофону, как всегда с видом царствующей особы. Он сдержанно поклонился в сторону настоящего главы государства, кивнул оркестру и запел. Первой его песней в тот раз была «Малая земля», которая тут же вышибла слезу у одряхлевшего Брежнева. Концерт вошел в обычное русло, и дальше Король позволил себе спеть разухабистое «Эх, Андрюша! Нам ли жить в печали?»

Некогда тощий, Марик быстро отъелся и даже залоснился, как подобает любимцам публики. Глотка у него была луженая, и он мог без видимого напряжения петь по три часа. И публика все равно не хотела его отпускать со сцены. Толпы визгливых поклонниц кидались к нему, безжалостно давя друг друга. Но среди них была своя иерархия. В ней Люська Слесарева занимала не последнее место. Аккуратное обращение с фанатками было непременным условием жизни артиста.

Король знал это отлично и никому не хамил, хотя всегда соблюдал неопасную дистанцию…

Глядя на фотографию Короля, Миледи поняла, что имеет дело с тяжелым случаем. Но нужно было как-то выкручиваться. Ей пришлось мобилизовать всю свою фантазию. В конце концов Люська Слесарева ушла успокоенной.

Но буквально на следующий день произошла катастрофа. Одна из поклонниц Короля прибежала к Слесаревой с выпученными глазами.

- Люська, ты слышала? - крикнула она. - Кошмар!…

- Что такое?

- Марк женится!…

- Этого не может быть, - сказала Люська, побледнев.

- Точно. Девчонки уже пригласительный билет на свадьбу видели! С портретами. Марк и эта… Гуна. Ужас!…

Потом Слесарева стояла в толпе у «Метрополя», куда съезжались свадебные гости. От знаменитостей рябило в глазах. Молодоженов, прибывших на «Чайке» с золотыми кольцами на капоте, встретили овацией. Люська смотрела, до крови прикусив губу. Марк Король никогда не был так красив, как сегодня, в черном смокинге с алой бабочкой. Ненавистное лицо Гуны Рудзитис, слава богу, прикрывала фата. Воровка чужого счастья прижимала к груди охапку чайных роз.

Люська крепилась. Она до последнего момента ждала, что торжество, согласно предсказанию карт, бесславно оборвется. Может быть, Гуне рухнет сверху на голову что-то тяжелое или она умрет на месте от сердечного приступа.

Но ничего подобного не случилось. Все гладко шло по расписанию.

Прямо от «Метрополя» Слесарева с опустошенной душой поехала на Поклонную улицу. Говорить с обманщицей гадалкой ей было не о чем. Люська набрала полный подол камней и стала методично швырять их в окна второго этажа, где жила Миледи, пока не побила все стекла. Слесареву забрали в милицию, где с ней случилась истерика. Вызванный врач сделал ей укол в вену, но Люська этого даже не почувствовала. Жизнь ее потеряла всякий смысл.

Миледи этот случай перепугал до смерти. Она прекратила прием клиенток и некоторое время жила с разбитыми окнами. Хорошо еще, что было лето.

Год 1984-й. Маэстро