Примадонны Ренессанса

– Сеньор Людовико совершенно предан своей супруге. Он в полном восторге от очаровательных манер и весёлого нрава мадонны Беатриче.

После родов любовница Моро согласилась выйти замуж за графа Лодовико Бергамини. Она получила роскошное приданое, а также Палаццо дель Верме на площади Дуомо в Милане. Лодовико, вероятно, сдержал слово и более не возобновлял связи с Чечилией Галлерани, но всегда с уважением относился к её мужу и признал Чезаре, новорожденного сына любовницы, своим.

Глава 4 Начало семейной жизни

Став женой одного из самых могущественных властителей Италии, Беатриче получила, практически, неограниченную свободу, которой у неё не было даже в Неаполе. Но всё же главное богатство, которое она обрела после переезда в Милан, это была любовь супруга. Правда, нельзя сказать, что при этом Моро не замечал других женщин.

– Сердечно полюбив Вас, – написал он Изабелле д’Эсте через две недели после её отъезда, – я обрёл в Вашем лице дорогую сестру, поэтому ничто не может доставить мне большего удовольствия, чем письма из Ваших рук.

– Все эти любезности невольно наводят на мысль, что Моро испытывает к Вам отнюдь не братские чувства! – перехватив письмо, угрюмо заявил Франческо Гонзага жене.

– В отличие от Вас, я всегда сохраняла верность в браке! – холодно отрезала Изабелла.

Столь пылко обожаемая до замужества своим женихом, сестра Беатриче не могла похвастаться семейным счастьем: Франческо и Изабелла быстро охладели друг к другу. Не ограничиваясь женой и своими любовницами, маркиз также не брезговал и мальчиками. Хотя содомитов в те времена приговаривали к сожжению на костре, такие влиятельные лица, как Франческо Гонзага, могли легко откупиться. Даже не испытывая страсти к супругу, Изабелла с раздражением относилась к его многочисленным интрижкам. Впрочем, Франческо отдавал должное талантам жены и в первые годы брака даже гордился ею. Что же касается Изабеллы, то поначалу она тоже была привязана к мужу и скучала, когда тот отсутствовал. Проводя много времени в военных походах, Гонзага оставлял маркизат в ведение Изабеллы, и та укрепляла положение Мантуи, верная своему правилу любой ценой поддерживать мир.

Вот с кем у неё точно завязалась крепкая дружба, так это с Галеаццо ди Сансеверино, её другим миланским корреспондентом. В своём послании от 11 февраля 1491 года тот заверил маркизу, что между её сестрой и Лодовико установились прекрасные отношения:

– Между ними такая большая любовь, что я не думаю, что два человека могут любить друг друга сильнее.

Приближённые дамы Беатриче писали в том же тоне. Полиссена д'Эсте, родственница Беатриче, которая присматривала за ней по просьбе герцогини Элеоноры, сообщила Изабелле:

– У меня есть приятные новости для Вас, мадонна, герцогиня Бари окружена вниманием и совершенно счастлива. Её супруг заботится о ней, устраивает празднества в её честь и угождает ей всеми возможными способами. Мне известно, что он испытывает к ней сердечную любовь и благожелательность; дай Бог, чтобы это продолжалось долго.

В свой черёд, Лодовико отзывался о Беатриче:

– Она мне дороже, чем свет солнца.

Однако, как известно, юная герцогиня Бари не всегда была «милой».

– Я не смог бы рассказать Вам и об одной тысячной доле проказ, в которых принимают участие герцогиня Милана и моя жена, – писал Моро своей свояченице. – В деревне они участвуют в скачках и галопом носятся за придворными дамами, стараясь выбить их из седла. А сейчас, когда мы вернулись в Милан, они изобрели новый вид развлечений. Вчера в дождливую погоду, надев плащи и повязав голову платками, вышли на улицу вместе с пятью или шестью другими дамами и отправились закупать провизию. Но так как здесь не принято, чтобы женщины ходили с покрытой головой, то простолюдинки начали над ними смеяться и делать грубые замечания, отчего жена моя вспыхнула и ответила им в таком же тоне. Дело зашло так далеко, что чуть не закончилось потасовкой. В конце концов, они явились домой, забрызганные грязью с ног до головы. То ещё зрелище!

27 апреля Тротти сообщил, что две герцогини играли друг с другом в кулачный бой («a la braze»):

– И супруга герцога Бари повергла свою соперницу!

В этом состязании, к сожалению, было слишком много символического. Беатриче, бойкий, взбалмошный и избалованный пятнадцатилетний ребенок, вовсе не была склонна проявлять такт по отношению к своей кузине. Вполне можно доверять рассказам о том, что на придворных церемониях она выставляла кузину на посмешище. (Судя по всему, Беатриче брала пример с Моро, который вёл себя подобным же образом по отношению к своему племяннику Джангалеаццо). Тротти записал 12 мая 1491 года высказывание герцогини Милана по этому поводу:

– Я хотела бы, чтобы со мной обращались точно так же, как с герцогиней Бари, и была бы довольна, если бы сеньор Людовико вёл себя так, словно у него две жены или две дочери, и не делал между нами различия. Я не желаю иметь ни на грош больше, чем герцогиня Бари, которой сеньор Людовико подарил множество драгоценностей из своей сокровищницы.