Примадонны Ренессанса

Во время верховой прогулки по прекрасному парку Павии между Изабеллой и Беатриче с одной стороны и Галеаццо с другой разгорелся жаркий спор по поводу достоинств знаменитых героев рыцарских романов. На протяжении всех праздничных дней они не могли договориться, кому следует отдать пальму первенства.

– Без сомнения, Роланд – рыцарь всех времён и народов! – заявил граф Сансеверино.

– Нет, сеньор, мы с сестрой считаем, что Ринальдо – самый лучший из всех! – с улыбкой возразила Изабелла.

– Нет, Роланд!

– Ринальдо!

Звонко выкрикивая со всем задором юности: «Роланд!» или «Ринальдо!», молодые люди веселились от души. В конце концов, то ли Галеаццо проявил большую настойчивость, то ли его противницы оказались столь тактичными, но им пришлось объявить о своём поражении. Однако Изабелла быстро вернулась к своей прежней любви и по возвращении в Мантую продолжила дискуссию в письме. Возможно, для неё это был лишь удобный повод попросить у Маттео Боярдо рукопись следующих частей его поэмы о приключениях рыцаря Ринальдо. За подобными развлечениями в Павии неделя пролетела незаметно и пора было отправляться в Милан, где в присутствии молодого герцога Джангалеаццо, племянника Моро, и его супруги должны были состояться официальные торжества. В предвкушении грандиозных празднеств жизнерадостная Изабелла в послании к своему шурину Джованни Гонзага, перечислив все предстоящие турниры, банкеты, балы и театральные представления в Милане, поддразнила его:

– Мы желаем Вам всего хорошего, но опасаемся, что наши пожелания принесут Вам мало пользы, и уверены, что от моего письма у Вас потекут слюнки.

В воскресенье утром 22 января 1491 года новобрачная со своей свитой въехала в столицу герцогства. Ещё при подъезде к городу её встретила кузина и подруга детства Изабелла Арагонская, герцогиня Милана. У городских ворот Беатриче приветствовали оба герцога: Джангалеаццо и Людовико Сфорца в костюме из золотой парчи. Их эскорт состоял из знатнейших дворян, соперничавших друг с другом в богатстве своих нарядов, в то время как сорок шесть пар трубачей издавали ликующие звуки, приводившие в восторг окружающих. Феррарских дам и, особенно, невесту радостно приветствовала толпа людей. Дома, ещё не покрашенные снаружи, были завешаны дорогой парчой и увиты зелёными ветками. Самое примечательное зрелище являл собой смотр достижений оружейников: вдоль каждой стороны улиц были выстроены в ряд манекены, полностью облачённые (как и их кони) в самые лучшие доспехи, которые выглядели так реалистично, что казались живыми. А в замке Элеонору Арагонскую и её дочерей тепло приветствовали Бонна Савойская, мать герцога Джангалеаццо, всегда мечтавшая породниться с Эсте, и её старшая дочь Бьянка Мария Сфорца. На следующий день в часовне Миланского замка произошло венчание её младшей дочери Анны Сфорца с Альфонсо, братом Изабеллы и Беатриче. Богатство, продемонстрированное Лодовико во время брачных торжеств, произвело большое впечатление на мать и сестру Беатриче.

– Я чувствую себя в Милане бедной родственницей! – призналась Элеонора старшей дочери.

– А каково мне, матушка? Как я слышала, доходы Миланского герцогства, которым управляет муж Беатриче, в три раза превосходят доходы Мантуи!

Герцогиня вздохнула:

– Утешьтесь, дочь моя! Я уверена, что благодаря своей красоте и уму Вы вскоре прославитесь на весь мир!

– Если только моя сестра не затмит меня своим богатством, которое люди ставят превыше всех талантов!

Кульминационным событием празднеств стали маскарад и грандиозный трёхдневный турнир или «джостра». Чтобы придать событию больше блеска, рыцари вышли на ристалище целыми компаниями, одетые в причудливые костюмы с эмблемами по моде того времени. Отряд из Болоньи, ведомый Аннибале Бентивольо, мужем Лукреции д’Эсте, въехал на ристалище в триумфальной колеснице, запряжённой оленями и единорогом – животными, символизирующими династию Эсте. Гаспарре ди Сансеверино (Фракасса), брат Галеаццо, явился с двенадцатью миланскими рыцарями, переодетыми в мавританские костюмы из чёрной и золотой ткани. На их щитах была изображена эмблема – голова мавра. Воины из отряда Галеаццо ди Сансеверино вначале замаскировались под дикарей, но, оказавшись напротив герцогов и их герцогинь, сбросили свои костюмы, придуманные Леонардо да Винчи, и явились в блистательных доспехах. Затем огромный мавр выступил вперед и продекламировал поздравительную речь в стихах в честь Беатриче. Однако наибольшее удивление зрителей вызвало внезапное появление на ристалище мужа Изабеллы.

– Странно, что герцог Бари не пожелал преломить копьё в честь Вас, дочь моя, как это сделал маркиз ради Вашей сестры, – не без иронии заметила по этому поводу Элеонора младшей дочери.

– Сеньор Лодовико сказал, что предпочитает побеждать с помощью своего ума, а не физической силы, – безмятежно откликнулась Беатриче.

– Поэтому ради меня сегодня будет сражаться граф ди Сансеверино! – добавила она секунду спустя.

– А почему не граф Каяццо? Ведь он – самый старших из четырёх братьев Сансеверино!