Принеси меня в жертву

— Автоматически схватился за шею, — продолжил Шумский, — но посмотреть на руку не успел — упал. Запомнил ножку кровати, видел ее близко и четко. На ней еще была царапина. А потом темнота и тишина. В себя пришел уже в больнице.

Я постаралась представить то, что ему пришлось пережить, но так и не разобралась со своими чувствами. Сопереживать ему? Да, могу. А человеку, который пытался овладеть беззащитной девушкой и набросился на жену?

— То есть изнасилования не было? — спросила я.

— А когда и кого это волновало? — зашевелил губами Шумский. — Вот ты мне веришь?

Я не ответила.

— Ну вот и в суде не поверят, — промямлил Шумский и устало прикрыл глаза.

Дверь в палату открылась. На пороге стояла медсестра.

— Вы что тут делаете? — с порога завелась она.

— Евгения Львовна разрешила навестить, — ответила я. — Я уже ухожу.

Девушка обеспокоенно посмотрела на Василия. Тот жестом дал ей понять, что все в порядке.

Нужно было уходить. Я наклонилась над Васей и поцеловала его в щеку.

— Отдыхай. У тебя есть мой номер?

— Где-то был записан.

— Набери, если понадоблюсь.

Шумский не отреагировал на мое предложение. Не сжал мои пальцы, не кивнул в ответ, не сказал ни слова.

Выйдя из палаты, я пошла к выходу, на ходу пытаясь нашарить в сумке телефон.

Около медицинского поста притормозила. На стойке лежала записка, прижатая сверху коробкой со скрепками. Видимо, тот, кто принес записку, торопился и не стал ждать появления медсестры.

Я подошла ближе и вчиталась в то, что было написано аккуратным острым почерком.

«Шумскую завтра к выписке. Е.Л.».

Я схватила записку и спрятала ее в руке.

Тотчас из ближайшей ко мне палаты вышла медсестра и направилась в мою сторону.

— Вы что здесь делаете? — удивилась она. — Перерыв же. Посещения запрещены.

— Я не пришла, а ухожу, — объяснила я. — До свидания.

Выдохнуть получилось только на лестнице. Бросив записку в сумку, я поспешила на больничную парковку. Тот факт, что медсестра не будет в курсе выписки Шумской, меня не волновал. Это наверняка отмечено в каких-то журналах, а Елена все равно зайдет к врачу, чтобы получить выписной эпикриз. Хорошо бы посмотреть на него, но это уже из области фантастики.

Все двери Кириной машины были нараспашку. Сам же он стоял неподалеку с какой-то плоской коробкой в руках.

— Ну как прошло? — спросил он и открыл коробку.

Я подошла ближе.

— Это что, та самая пицца?

— Остатки. Я же сказал, что попросил завернуть с собой.

— А машину почему проветриваешь? — показала я на машину.

— Да поставил ее на солнце, а про пиццу забыл. Теперь в салоне стойкий сырный аромат. Не хочешь, кстати?

— Ты серьезно?

Кирьянов протянул коробку.

— Еще не остыла. Угощайся. Выглядит-то нормально. Готовили при тебе, сегодня утром. Не выбрасывать же.

Я поддалась искушению и взяла кусочек. Пицца даже в таком виде была на вкус превосходной.

— Как дела, Вов?

Кирьянов взял очередную порцию и откусил от нее.

Я терпеливо ждала, пока он закончит жевать.

— Ну что тебе сказать? — задумчиво произнес он. — Был я у этой самой Шумской. Не похоже, чтобы у нее была внутричерепная гематома. Ни намека на это дело. Говорит, что сестра, как и предполагалось, слишком сгустила краски. Несмотря на то что на днях она застала мужа с няней их детей в койке, зла ему не желает. Но говорит о нем неохотно.

— Я тоже заметила, что она с Василием была не слишком нежна, — вспомнила я. — Мне показалось, что все, кто присутствовал за столом, были в курсе, но старательно делали вид, что ничего не происходит. Привыкли, что ли? Или обычная вежливость? Не будешь же лезть не в свое дело, если ты в гостях? А что она рассказала о позапрошлой ночи?

— Давай-ка сначала ты поделись показаниями Шумского, пока мы не ушли от темы, — попросил Кирьянов.

Я озвучила версию Василия и сделала упор на том моменте, когда Зоя сама пришла в спальню.

— А Зоя утверждает обратное, — вспомнил Кирьянов. — Становится все интереснее и интереснее. Он сказал, что Елена словно бы выжидала момент, чтобы застать их вместе?

— Да, Шумскому так показалось.

— Похоже на подставу.

— Такая мысль тоже пришла мне в голову.

— Ладно, пока оставим эту версию в запасе. А что за гости там были, не напомнишь?

За спиной раздался сигнал — водитель красной «Хёндай» не мог проехать, потому что мы стояли у него на пути.

— Пойдем к машине? — предложила я. — Стоим тут, как дураки, и доедаем.

Пиццу мы поставили на капот. На заднем сиденье нашлась бутылка с водой, которую Кирьянов благородно отдал мне.

— Из гостей, Вов, я мало с кем общалась. Саранский вот только от меня не отходил. Остальные держались на расстоянии. С Ольгой я впервые пообщалась только после вашего отъезда, а потом по телефону. С ее мужем вообще только парой слов перебросились, так я о нем ничего не знаю. Деловой, собранный, носит с собой лекарство для жены. Вместе с ней переедет в дом Шумского.

— А тот чудесатый мужик, который набросился на Ваську? — вспомнил Кирьянов. — С ним не поговорила?

— Пока нет. Стóит ли? А вот с его подружкой удалось. Она сделала комплимент моей блузке, а перед этим мы немного поболтали о фитнесе. Видно, что следит за собой. Ухоженная. Манерная.