Принеси меня в жертву

Я припарковалась неподалеку от желтой оградки, за которой стоял двухэтажный кирпичный домик. Какой-то креативный художник разукрасил его стены яркими разводами, не имеющими отсылки к чему-то конкретному. Просто линии разной толщины. Зеленые, желтые, синие, розовые. Вот в таком стиле было оформлено здание детского садика для детей с особенностями развития. Именно здесь мы договорились о встрече с Иваном Кругловым.

Купила кофе и вернулась в машину. До встречи оставалось пятнадцать минут.

Телефон Инны Кругловой я взяла у Кирьянова. Напомнила, что мы встречались, и сказала, что хочу поговорить. С их стороны не возникло никаких вопросов, даже удивительно. Но на встречу смог прийти Иван, потому что Инна сидела с приболевшим ребенком. А остальных папа должен был забрать из сада. Он мог уделить мне всего полчаса.

Старенькая черная «Ауди» со знакомыми номерами встала сразу за моей машиной. За лобовым стеклом маячили знакомые кудри.

Я вышла навстречу со стаканом в руках.

— Спасибо за то, что согласились встретиться, — улыбнулась я.

— Не за что. Немного не понимаю, зачем я вам, но ладно, — смутился он.

Мы остались на улице. Жара отступила, и теперь можно было жить не только в тени или под кондиционером.

— Иван, вы слышали, наверное, о том, что произошло после нашей встречи?

— Вы про то, что няня Зоя зарезала Васю? Ужас. Конечно, слышали. Следователь сказал, что будет опрашивать всех, кто в тот день был на годовщине. Мы-то уехали почти сразу после инцидента.

— Вы про драку, которая случилась между Игорем Мареевым и Василием?

— Ну да. Мы до сих пор в шоке.

— То есть такого раньше не было? Вы уж простите, что я вот так спрашиваю.

— Да ничего, это ваша работа, — добродушно ответил Иван. — А мы, конечно, поможем, чем можем. Правда, показания я буду давать без жены, но наши мнения практически всегда совпадают.

Стоп. Он сказал «моя работа»? Но я же еще не успела ничего объяснить.

— Откуда вы знаете, что я имею некоторое отношение к расследованию?

— А я и не знал. Но если включить логику, то сразу возникает вопрос: зачем вам нужно расспрашивать меня о преступлении? Ответ напрашивается сам собой.

— Что я работаю в полиции, — закончила я.

— Кроме того, вы с Василием бывшие коллеги. Тут нечего и думать. Вы либо из полиции, либо каким-то образом с ними связаны. Я прав?

Он уложил меня на обе лопатки за минуту и сделал это так стильно, что я готова была аплодировать. Всем, с кем я успела побеседовать, это даже в голову не пришло.

— Не хотите ли пойти работать в полицию, Иван?

Он шутливо поднял руки.

— Пощадите. Мне и своих клиентов хватает. Так кто же вы, Татьяна?

— Частный детектив. Удостоверение показать?

— Не будем терять время.

— Хорошо. Иван, вы, кажется, познакомились с Еленой и Василием на отдыхе в Турции?

Иван удивленно захлопал глазами.

— Нет.

— Простите? — не поняла я.

— Вы что-то путаете.

— Подождите, — растерялась я. — Но вы же психотерапевт?

— Я. И моя жена тоже. Но это не говорит о том, что мы обязаны были познакомиться с Шумскими в Турции. Мы там никогда не были.

Я совершенно запуталась. Антон Саранский утверждал, что он и Вася с Еленой отдыхали в Турции, там и… Я отчетливо это запомнила.

— Наверное, вы правы, — согласилась я. — Тогда можно узнать, как давно вы их знаете?

Иван осмотрелся и достал пачку сигарет.

— Чтобы малышня не увидела, — сказал он. — Детям не нужно показывать вредные привычки. И без нас всему научатся.

— Отойдем? — предложила я. — Около «Старбакса» как раз есть лавочка.

Иван кивнул и снова взглянул на часы. Я поняла, что больше условленных тридцати минут мне ничего не светит. Нужно постараться за это время выведать у него как можно больше информации.

Мы сели. Иван с наслаждением затянулся.

— Все хочу бросить, но не решаюсь, — сказал он. — Насчет знакомства. Сначала я узнал Антона Саранского. Он был моим клиентом. Ходил на сеансы несколько лет, исправно выполняя все предписания. Со временем мы сблизились, и я перестал быть его лечащим врачом.

— Ему больше не требовалась помощь психотерапевта?

— Требовалась. Но отношения вышли за установленные рамки. Мы стали приятелями, а это означало конец нашему тандему. Зная о нем больше, чем мне бы того хотелось, я уже не мог давать объективную оценку и, как следствие, что-то советовать. Впрочем, Антон и сам был рад прекратить официальные отношения. Так часто бывает. Теперь что-то могу ему дать, по-дружески, но он меня не слушает. И пусть. Ему все равно помощь больше не нужна.

— Почему он посещал психотерапевта, Иван?

Круглов бросил на меня лукавый взгляд.

— А как же врачебная тайна? Пациент ведь не давал мне разрешения на огласку.

— Обещаю не использовать услышанное в личных интересах, — сказала я.