Принять учись (СИ)

— Тогда может хотя бы попить чего принести?

— Есть апельсиновый сок?

— Найду, погодь.

У него походу в холодильнике скатерть самобранка спрятана, всё что ни пожелаешь, у него будет.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — целуя меня в макушку, усаживается рядом.

И так, в тишине квартиры и еле доносившегося шума улиц, мы наблюдали, как небо заполняет алая заря и яркое солнце скрывается за горизонтом, уступая место большому месяцу, который, казалось бы, уселся на крыши домов.

Вокруг всё было спокойно, жизнь текла своим чередом, размеренно.

Я вновь уснула в объятиях Жени. Мне было так тепло и уютно, как будто я вдруг стала целостной, настоящей собой, а всё, что было до, лишь маленькая деталька огромной пазла.

Но мне было и страшно от того, какие действия может предпринять Макар дальше и что ему вообще от меня нужно.

Макар будто ходил по струнам моих больных нервов, с интересом вглядываясь в то, на что можно надавить посильнее, а моя душа и так чувствовала себя искорёженной, мерзкой, разобранной, словно оторванная неживая конечность. Мелко подрагивая после эмоциональных горок и сдерживаемых, рвущихся наружу слёз, ощущая, как будто нежить какая-то скребется изнутри, пытаясь разодрать, а может и вовсе сожрать, оставив напоследок мой, казалось бы, свихнувшийся мозг, я разревелась белугой, прижавшись к Жене, прямо посреди ночи.

Ещё пару дней я провела у Жени, полагая, что мне вероятней всего почудилось и Макар ни при чём, потому что от него не было никаких вестей. Он словно испарился, поэтому я смогла даже немного расслабиться.

Ну, как расслабиться. Внешне я может и казалась такой, но внутри была словно мертва. Это скорей всего и почувствовал Женя, когда сказал, что завтра мы кое куда с ним поедем и никаких отказов он не принимает.

— Собирайся, соня.

— Еще такая рань, я не хочу… — бурчу я, спрятавшись под одеялом.

В последние дни я очень много спала и мало бодрствовала. И вот сейчас мне хотелось продолжать спать.

— Вставай, — говорит Женя и стягивает с меня одеяло.

— Изверг, — бурчу в ответ.

— Поверь мне, как только мы прибудем на место, ты изменишь свое мнение.

— Сомневаюсь.

— Давай. Я уже завтрак приготовил.

Я еле подняла себя с кровати, но признаю, надо перестать жалеть себя, жизнь продолжается.

Стоило мне только выйти из спальни, как я почуяла вкусные ароматы, от которых в животе предательски заурчало. Я почти ничего не ела эти дни.

— Давай, чтобы съела все!

— Ты прям, как мамка.

— Ну кто-то же должен за тобой следить.

— Пф….

Но съела всё.

— Куда мы поедем?

— Это сюрприз.

— Терпеть не могу сюрпризы, — фыркнула я.

— Этот тебе понравится.

Когда мы приехали в лес, где обустроены трассы для квадроциклов, мне казалось, что я забыла, как дышать.

— Ну, что скажешь?

— Пошли скорей гонять!

— Ахахахахха вот это реакция, вот это я понимаю. Пойдём.

Мы быстро переоделись, подхватили шлемы и отправились в своё путешествие.

Проносясь на квадрике по лесной дороге, я не могла отделаться от ощущения свободы. Словно сам мрак и печаль расступились перед скоростью и напором, с которым я двигалась. Вся атмосфера вокруг окутывала меня, поглощала в свой кокон спокойствия и умиротворения.

Солнечный свет, что дикой кошкой пробивается сквозь густые кроны деревьев, ароматы, что гуляют по лесу… Когда мы остановились на пикник, я наслаждалась морем звуков и шорохов леса, чистотой воздуха и самой жизни. И думала о том, что когда-нибудь и я смогу очистить свою жизнь от грязи. Яркая зелень травы и тёмная листвы, утешает, словно преображает моё внутреннее состояние, а может навевает что-то оптимистичное и радостное.

И в этот самый момент мне так захотелось обнять Женю, поблагодарить его за то, что он рядом.

Повинуясь своему желанию, я мигом оказалась рядом с ним, и обняла его, уткнувшись носом в его спину.

— Эй, Лиса, ты чего?

— Просто хочу тебя обнять… — прошептала я, прекрасно зная, что он меня расслышит.

— Всё хорошо?

— Да.

И он не стал больше ничего говорить, мы просто наслаждались моментом.

А после мы ещё катались и даже умудрились застрять в довольно глубокой луже после дождя. Пришлось изрядно попотеть, чтобы вытащить квадрики. И вот остался последний рывок, и я вижу, что лосяра просто одной рукой вытягивает квадрик.

— Так, я не поняла?

— Упс, — виновато лыбясь, говорит он.

— То, ты хочешь сказать, что мог одной рукой вытянуть их на раз-два, но предпочёл, чтобы мы трахались с этим столько времени и все изгваздались в грязи?!

— Ну было же весело!

— Щас я тебе покажу веселье, Кулаков!

И мы стали бегать друг за другом, кидаться грязью, как маленькие дети. Терпеть не могу все грязное и неопрятное, но сейчас все это было не важно.

— Иди сюда, — сказал Женя, поймав меня.

Он долго смотрел мне прямо в глаза, а я понимала, что он читает мою душу.

— Я люблю тебя. Я выбрал тебя. Ты моя жизнь.

Поцелуй.

Долгий, томительный поцелуй, который словно соломинка, способная спасти меня от чувства вины и жуткого страха. Я словно пыталась отдать всю свою боль через этот поцелуй. Но вместе с тем получить наслаждение и капельку счастья.