Принимаю бой

А волны, набегая на отлогий берег, с глухим рокотом выбрасывали и выбрасывали на песок бушлаты и военные флаги, офицерские шинели и обрывки морских карт, брезентовые чехлы для пушек и деревянные щиты для заделки пробоин.

Вскоре из Ревеля приехали флотские офицеры. Они долго ходили по берегу, внимательно рассматривали выброшенные морем предметы, записали в книжечки номера немецких кораблей, нанесенные желтой краской на шлюпках и спасательных поясах; потом подняли один из спасательных поясов, на нем было выведено «У-76».

— Самый новейший миноносец, — сказал кто-то из офицеров.

Спасательный пояс упаковали в ящик. Адрес на посылке гласил: «Петроград. Морскому музею».

— Итак, совершенно точно установлено, что русские корабли ночами выходят в устье Финского залива…

Главнокомандующий германским флотом Балтийского моря гроссадмирал принц Генрих Прусский — высокого роста, с длинным костистым лицом, — заложив руки за спину, ходил по кабинету, где собрались высшие штабные офицеры.

— Мы должны доказать: флот кайзера — господин Балтийского моря. Я утверждаю план боевой операции по уничтожению русских кораблей. Благодарю за тщательную разработку этого превосходного документа.

Наконец-то флот Германии покажет себя! Да, были роковые неудачи… Принцу не давала покоя ставшая известной многим оценка боевой деятельности флота императором Вильгельмом II. Когда ему доложили о гибели на минах крейсера «Бремен» и ряда других кораблей, кайзер недовольно изрек: «Война на Балтийском море очень богата потерями без соответствующих успехов».

Это был сильный удар по престижу флота, по самолюбию главнокомандующего. Генрих поклялся перефразировать своего брата-кайзера: «Очень богата успехами без соответствующих потерь».

Тогда и была задумана операция по разгрому русских кораблей.

Как и всякой боевой операции, ей предшествовала разведка с участием аэропланов и подводных лодок. Разведка доложила: наблюдается оживленное движение русских транспортов, особенно в ночное время.

В темноте встреча с противником происходит внезапно, на коротких дистанциях. Успех боя решает молниеносная торпедная атака, высокий темп артиллерийского огня. «Операцию выполнят миноносцы», — решил принц Генрих.

И вот лучшая в германских военно-морских силах флотилия миноносцев в составе одиннадцати новейших быстроходных, превосходно вооруженных кораблей сосредоточилась в районе Либавы.

Казалось бы, все было изготовлено, все проверено, все учтено. Наконец с флагмана поступил сигнал: начать движение.

Шли строем кильватера, колонна растянулась почти на две мили. В середине буравили воду винты крейсера «Страсбург» под флагом адмирала Лангемюра. Пройдя сотню миль, крейсер застопорил машины: он остался прикрывать миноносцы в случае атаки их с тыла. С мачты «Страсбурга» замигал огонь: «Адмирал желает счастливого плавания».

Головным шел миноносец «S-56». На его мостике стоял командир 10-й флотилии офицер Витинг. Сосредоточенно хмурясь, он то и дело склонялся над картой. Корабли идут уже три часа. По данным разведки, именно в этом районе должны быть русские. А их нет…

Вдруг в конце колонны раздался глухой взрыв. Из-за темноты рассмотреть, что произошло, было невозможно. Витинг не успел запросить по радио о случившемся, как получил радиограмму с миноносца «U-75»: «Имею минную пробоину». А через минуту стали известны подробности: котельное и машинное отделения затоплены, корабль потерял ход. Витинг разгневался: еще не встретились с противником, а один корабль уже потеряли. Но что делать с миноносцем? Его могут захватить русские.

«Снять экипаж, потопить корабль торпедой», — приказал Витинг командиру миноносца «S-57», шедшему в кильватере «U-75».

«S-57» принял шлюпки с оставшимися в живых членами экипажа, а затем почти в упор выпустил торпеду.

Но не успел «S-57» занять место в кильватерной колонне, как сам от киля до клотика содрогнулся от мощного взрыва. Пробоина в корпусе была так велика, что в нее можно было «въехать» на шлюпке. Нос ушел в воду, корабль «встал свиньей» — говорят в таких случаях моряки; корма поднялась, бешено вращались винты; по палубе, калеча людей, с грохотом катились приготовленные для стрельбы артиллерийские снаряды.

Шедший следом миноносец снял с подорвавшегося на мине корабля остатки двух экипажей, выпустил по нему торпеду. Перегруженный людьми, он не мог продолжать участие в операции и получил приказ идти к крейсеру «Страсбург».

Через несколько часов адмирал Лангемор мрачно смотрел, как раненые, обожженные, в мокром обмундировании моряки лихорадочно-торопливо перебирались на палубу крейсера. Многих несли на носилках. Слышались стоны.

Восьмерка миноносцев продолжала идти на северо-восток. Взбешенный потерей двух кораблей Витинг едва не метался на мостике. Черт подери, где же русские корабли?

Флотилия долго бороздила море. Русских транспортов не было. Тогда Витинг направился к населенному пункту вблизи Ревеля. Корабли открыли ураганный артиллерийский огонь по беззащитным мирным жителям. Запылали деревянные дома…