Приношение Гермесу

«Круговорот предвечный любовью
Держится только, гнев и раздоры
Вон изгоняя из мирозданья.
Это согласье нужную меру
Всем уделяет, чтоб уступали,
Веря друг другу, силы природы, –
Суша и воды, пламя и холод…»[15]

Этот простой, но очень точный стих говорит нам, что любовь является тем движителем, который вращает колесо мироздания, и что именно она определяет меру взаимодействия вещей и природных стихий. Она также вращает колесо воли и душевной страсти автора Божественной Комедии, каковой факт он признаёт в приведённом выше эпиграфе. «Крепка, как смерть, любовь», и «стрелы её – стрелы огненные; она – пламень весьма сильный»,[16] – говорит царь Соломон в самом поэтическом произведении Ветхого Завета. Итак, любовь, как и смерть, «крепка», – то есть, с одной стороны, погасить сие пламя, когда оно разгорелось, не легче, чем оживить мёртвого, а с другой – любовь всегда есть смерть, это «инстинктивная жертва индивидуального «я» синтетическому единству природы».[17] Её огненные стрелы разжигают тот огонь, который вращает колесо бытия, и у нас нет никаких оснований сомневаться в том, что именно данный огонь, чей невидимый жар пылает в глубине сердца, древние Философы называли своим тайным огнём, без коего невозможно завершить Магистерий. Подлинное искусство магии, какой бы школой она ни была представлена и какие бы цели не преследовала, изначально опирается на состояние, именуемое персами mag, когда оператор, разжигая в себе упомянутый огонь до степени могучего жара, сохраняет при этом полную власть над огненным потоком (это называется оседлать дракона). «Amour! Amour!» – кричала, рыдая в исступлении, обнажённая паства Эжена Вентра, многократно умножая его магическую силу, и на освящённых облатках для причастия проступала кровь – в свою очередь, погружая в «транс» растерянных медицинских экспертов, которые не могли объяснить данное явление.[18] «Покажи мне дракона», – попросила хитроумная фея Морган влюбленного в неё Мерлина, и тот, не зная, что утратил над ним власть из-за своей земной любви, выпускает дракона на волю и оказывается побеждён и бессилен.

Итак, тайный огонь, в просторечии именуемый любовью, сжигает и становится причиной гибели, он даёт свет, благодаря которому существует жизнь на земле, он приводит к Богу,[19] он помогает завершить Великое Делание алхимиков, он лежит в основе могущества магов и составляет инициатическую суть имени священного города (Roma – анаграмма Amor), где происходит сакральная встреча жара и холода.[20] Именно поэтому ученик в конце своей действенной инициации всегда оказывается перед выбором, определяющим направление, в котором он приложит сей огонь и, следовательно, повернёт колесо своей судьбы. Однако, зная это, следует иметь в виду одну маленькую, но важную деталь: огонь горит только тогда, когда есть горючее. «Когда закончится то, что сгорает, не будет больше света»,[21] – лаконично замечает автор Науки Магов в коротком эссе, посвящённом Шестому Аркану.

Что ж, читатель, теперь ты вспомнил достаточно, чтобы впервые начать путь по следам странных персонажей романа Михаила Булгакова.

2. Чёрный плащ, лунный подбой

Vexilla regis prodeunt inferni.[22]

Dante, Inferno

, c. XXIV.

L'aveugle berce un bel enfant

La biche passe avec ses faons
Le nain regarde d'un air triste
Grandir l'Arlequin Trismégiste.[23]

Guillaume Apollinaire, Crépuscule.

Банга, верный пёс пятого прокуратора Иудеи, согласно безымянному автору романа о Понтии Пилате, на всём свете боялся только одного: грозы. Многие дети и страдающие нервными расстройствами взрослые также боятся грозы, а точнее, звуковых и световых явлений, которые сопровождают ливень – молнии, разрывающей на куски небесный полог, и грома, сжимающего сердце в стальных тисках своих многопудовых раскатов. Природа этого страха может показаться банальной, но только если не знать, что стояло за подобными явлениями в понимании средневекового человека, и что, быть может, мы старательно пытаемся забыть; впрочем, современные люди весьма преуспели в искусстве амнезии, и те, кто приносит с собой наиболее неистовые весенние грозы, могут быть спокойны: никакой самый начитанный Берлиоз не узнает их, даже если столкнётся лицом к лицу.

Тем не менее, всё же попробуем извлечь из мрака забвения одну средневековую легенду.

Покидая озеро горящей смолы, Данте и Вергилий получили в сопровождение свиту демонов, которым было поручено вести их дальше по тропинкам Восьмого круга Ада: