Приносящая надежду (СИ)

– Мне спокойно с тобой. Ты, наверное, магией пользуешься…

– Сейчас? – засмеялся он. – Нет, сейчас я пользуюсь только руками. Просто ты веришь мне. Считаешь, что с могу решить кучу твоих проблем… и я могу. И с удовольствием решаю. Я очень люблю тебя, Лена. Тебя это испугает, заставит отшатнуться, но я люблю тебя больше, чем собственную дочь. В том числе люблю и за сына, и за внука, и за всех эльфов, которым ты не дала погибнуть, но больше всего – за тебя саму. Не потому что ты Аиллена или Лена… Просто – тебя. Человечка с таким большим сердцем, что заставила задуматься даже меня.

Лена не стала отшатываться. Поверила. И даже нашла логическое объяснение: похоже, мужчины любят беспомощных и бестолковых, потому что это дает им возможность лишний раз почувствовать себя львами, орлами и тиграми, даже таких, как Лиасс. То есть даже Лиасса, потому что он такой уж точно один. А Ариана никак не вызывает желания защитить и помочь. Сама кого хочешь защитит, кому хочешь поможет. Правду он сказал: ей нужно прикосновение. Ощущать плечо друга. Спать в обнимку с Маркусом, и мысль о сексе даже случайно в голову не забредет. А Маркусу? Ой.

* * *

Первая же ночевка была именно такой: в обнимку с Маркусом. И с Гарвином. Они не ставили палатки, обнаружив в новом мире роскошный стог сена, и зарылись в него поглубже. Конечно, у Лены такая ночевка вызвала совершенно определенные воспоминания. Шут обнимал ее с одной стороны, Маркус с другой, а когда наступило время дежурства шута, на его место улегся Гарвин и точно так же обнял Лену: не лаская, но согревая. Утром они восстановили стог и отправились дальше. В конце концов Маркус оттеснил от Лены всех и негромко поинтересовался:

– Почему ты на меня смотришь так, словно впервые увидела?

Лена призналась. Маркус усмехнулся в отсутствующие усы.

– Как когда. Случается, что очень даже забродит. И начинаю шуту завидовать. Только помнишь, я тебе сто лет назад говорил: мало ли чего мы хотим, у нас это вообще, как у животных, голова отказывать начинает, другим местом думаешь. Только мы все ж не животные, себя в узде держим. Я не влюблен в тебя. Но я и в Ариану не влюблен. Понимаешь, что я хочу сказать? Не будь в твоей жизни шута, я бы уж постарался занять его место и в твоей жизни, и в твоей постели. Краснеть будем? Ты вот еще Гарвина спроси.

– О чем? – подошел эльф, услышав свое имя. Маркус преспокойно объяснил. Гарвин фыркнул.

– Так и не поняла, что желание мужчин совсем необязательно связано с чувствами? И вообще… чаще не связано. Любим мы одну женщину, а хотим всех. И даже я – тебя. Но редко.

– После долгого воздержания, – добавил Маркус. – Как и я.

Почувствовав смущение Лены, шут протолкался к ней, взял за руку, задержал. Мужчины, посмеиваясь, пошли вперед, а Милит увлеченно играл с Гару, зашвыривая палку на олимпийское расстояние. Пес иногда халтурил, притаскивая другую палку. Милит журил его и требовал принести нужную. Гару вертелся вокруг, повизгивал и совал ему в руки палку, но эльф был неумолим, и Гару мчался вперед в поисках требуемого.

– Они тебя обидели?

Пришлось покаяться. Шут заулыбался.

– Всего-то? Это же так просто… В общем, оба правы.

– Ты… сегодняшняя ночевка…

– А ты не чувствовала? Мне очень трудно далась сегодняшняя ночь… – Пальцы сжались. Каким-то образом он умудрялся не только просто держать ее за руку, но и поглаживать ладонь.

– Я помню твое первое прикосновение. Как вчера было, – сказала Лена.

– Серьезно? – обрадовался он.

– Первое прикосновение первого мужчины. Разве забудешь? Особенно в моем возрасте. Ох, Рош, я все-таки бы хотела, чтобы первый мужчина так и был единственным, без Лиасса, без Милита…

– Ну, Лиасса давно пора забыть. Один раз, да еще не по своей воле…

– Не по своей. А почему, спрашивается, мне было так хорошо?

– Так хорошо, что ты плакала? Я же помню. Ты никак не от счастья плакала. А телу было хорошо – ну, умелый мужчина обязательно должен этого добиться, иначе это уже просто насилие. Лиассу было нужно, чтобы тебе было хорошо. Иначе он бы ничего не получил. – Потом он решительно добавил: – Обязательно ночью палатку поставлю.

Он поправил плащ, горбатившийся на спине: рюкзачок Лена надевала под плащ, потому что иначе никак не получалось. Хорошо им, в штанах да куртках… Ни морозец под юбку не забирается, ни плащ… впрочем, это им не холодно, а Лена бы поверх куртки все же и плащ надевала бы, потому что тепло все-таки относительное.

Набегавшийся Гару потерял интерес и к палке, и к Милиту и теперь лениво трусил рядом с Леной, изредка взглядывая на нее покровительственно: что, еще не потерялась? ну смотри мне. Интересно, а есть в Книге Лены или видениях Гарвина собака?

Палатку пришлось ставить даже не на ночь. Небо затянуло тучами, заморосил дождь. Милит посмотрел наверх, покачал головой:

– Палатки. Скоро так польет, что… ой-ой. Вот там, под соснами поставим.

Едва успели. Гару сунулся было к ним, но Маркус ловко ухватил его за хвост и втянул в их трехместную палатку. Шут улыбнулся.

– Он тоже помнит. Про сено. Плащ снимай быстро, замерзнешь.