Принц для сахарской розы

– Мама, как ты думаешь, за нее сколько заплатили? – шепотом спросила я, когда мы вышли из кафе.

– За кого?

– За эту девушку, которая с нами рядом мороженое ела. Она красивая?

– Не знаю! – отрезала мама, но, пройдя несколько метров, сказала неожиданно: – И не дай тебе бог с иностранцем связаться!

В Оране мы пробыли почти неделю, сдали экзамены, мамы накупили ниток для вязания, модных журналов, всяких вкусностей, которых в нашем поселке было не достать. Покупали не только для себя, но и для тех, кто остался в поселке, заказывали много, у мамы был длинный список. Мы с Юлей тоже не остались без обновок. Мне хотелось вернуться в поселок красивой, поэтому я надела новые джинсы, и красную кофточку, и кроссовки. Так и представляла себе, как выхожу из машины, а Венсан видит меня из своего окна…

Но в дороге меня сильно укачало, так, что, когда мы наконец приехали, я с трудом выбралась из машины и поплелась домой.

Глава 7 Незнакомцы

Среди взрослых ходили страшные истории о русских девушках, вышедших замуж за арабов. Звучали они почти одинаково: «…Он ей наобещал, она, дура, поверила. Ей говорили, чтобы она не отказывалась от гражданства, но она смеялась. Они приехали, а у него здесь уже три жены, и родители – звери… Там – одни девочки, а у нее – сын! По их законам дети принадлежат отцу. Она – никто. Он ей говорит: иди куда хочешь. А она ему – а дети? Ушла в чем была, явилась в наше посольство, а там ей: мы ничего не можем сделать, надо было раньше думать… Ее видели в каком-то баре, она там танцует на публике…»

Эти истории вызывали во мне почти панический ужас. Поэтому, когда в поселке появилась русская, вышедшая замуж за алжирца, я с нескрываемой жалостью искала в ней признаки ее дальнейшей тяжелой судьбы и судьбы ее маленького белокурого сынишки. Она была совсем молоденькая, круглолицая, с ямочками на щеках. Дом, где они жили, был недалеко от Контракта (так назывался квартал, где жили иностранцы-контрактники). Он был похож на барак. Длинный такой дом, с ободранными стенами и с двумя входами. Муж-алжирец не заставлял свою русскую жену носить чадру, он был такой же молодой, как она, худощавый и симпатичный. Семья как семья, только бедная очень. Я не слышала, чтоб эта женщина жаловалась, но мне все равно было ее жаль.

Вторая русская приехала с мужем-палестинцем и двумя мальчиками, Самиром и Аднаном. Палестинца звали Саидом, он прекрасно говорил по-русски, долгое время жил и учился в России. Лиза, так звали женщину, ходила к маме и потихоньку рассказывала о чем-то, жаловалась…

Самир и его младший брат Аднан вообще говорили только по-русски и с удовольствием играли с нами, пока наши матери обсуждали свои проблемы. Мальчишки были очень хорошенькие: смуглые, с густыми черными волосами и огромными бархатными глазищами. Мы играли с ними, как с куклами. Они не возражали и полностью подчинялись нам.

Когда нас стало много, мы разнообразили прежние игры, добавив в них свои правила. Например, мы разбивались на две команды: разбойников и героев. Разбойники должны были украсть и спрятать одного из героев. Герои отправлялись на поиски, находили своего, а потом была финальная битва. Мы бились на самодельных шпагах, а у Самира была игрушечная, потом всем нашим мальчишкам купили такие.

Постепенно игра стала напоминать спектакль. У каждого появилась своя любимая роль. Самир непременно хотел быть героем, рыцарем или принцем. Ему очень нравилось кого-то спасать, особенно Наташу. Она и получила роль принцессы. Мы с Юлькой с удовольствием выкрадывали ее, уводили к нежилой вилле на отшибе и прятали там. Прибегал Самир с мальчишками, вооруженными шпагами, мы сражались, Наташа закатывала глаза и ахала, словом, все было, как в кино.

Роли менялись, если появлялся Венсан. Я сразу же становилась принцессой, а он – героем. Самир поначалу дулся, но мы ему объяснили по большому секрету, что мне нравится Венсан. Самир проникся и даже вызвался быть разбойником.

Еще мы играли в шпионов и разведчиков. Сами придумали! У каждой команды был секрет, а другая команда должна была этот секрет раскрыть. Все честь по чести: два штаба, разведывательные операции, стычки с врагом. Эта игра могла длиться несколько дней с перерывами на уроки, сон и еду.

Мы с мамой занимались до обеда. Все, как в школе. Уроки по часам и домашнее задание.

Потом появились американцы, и Саид с семьей переехал к ним. Лиза стала реже появляться у нас дома, да и то, по-моему, потихоньку от мужа. Хотя Самир и Аднан приходили по-прежнему.

– Несчастные они женщины, несчастные, – твердила мама, – нечего им тут делать было, с этими арабами!

Но соглашались с ней далеко не все. Некоторым матерям казалось, что брак с иностранцем для дочери – очень выгодная партия.

– С засранцем! Я еще понимаю француза какого-нибудь, там хоть цивилизация, права какие-то, а здесь?!

– Да ты-то что в голову берешь? – удивлялся отец.