Принц фейри

– …я не думала, что она и вправду отпустит меня, – закончила девушка, – я была уверена, что она найдет какую-нибудь лазейку, чтобы отказаться от своего обещания.

– Когда она рылась в твоих воспоминаниях, то увидела в тебе что-то такое, чего даже ты не знаешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты девушка умная и решительная. В этой долине нет ни одной птицы апис.

Оглядываясь вокруг, Тия вздрогнула.

– А что бы было, если бы я поздно поняла это? Почему она просто не сказала этого?

– Потому что на нее наложено проклятье. Ей запрещено давать какие-либо подсказки и вмешиваться. – В поле зрения показалась покосившаяся избушка. Киприан без колебаний толкнул кривую дверь и шагнул внутрь. Тия последовала за ним. Фейри ждала их, приняв свое естественное обличье. На ее морщинистой шее можно было увидеть тонкий яркий шрам.

– Вот и ты пришел ко мне, юный принц, – прохрипела она.

Взгляд Киприана блуждал по комнате, задерживаясь взглядом на полках с сокровищами.

– Я вижу, что там осталось еще много свободного места. Кто был первым?

– Мой сын, – последовал тихий ответ.

– И ты должна была позволить ему умереть, как и всем остальным, кто был после него?

– Мой собственный брат отравил его, потому что всю жизнь жаждал власти.

– Твой брат проклял тебя и привязал к этой долине.

– Да, так и было. – Она разжала тонкие пальцы, и Тия, содрогаясь, вспомнила ощущение когтей у себя в голове. – Он отнял у меня все… даже мое имя. Большую часть времени я провожу, словно дикий зверь, но не могу жить и не могу умереть. Во мне осталась лишь ненависть.

– Нет, – задумчиво посмотрев на нее, произнес Киприан, – так не должно быть. Я знаю твое имя.

– Моего имени больше не существует, даже я его не помню, – разразилась безрадостным смехом старуха.

– Я имею в виду не это имя.

Тия заметила, как старуха застыла.

– Только истинный король может знать мое имя и изменить мою судьбу.

– Он стоит перед тобой, подойди ближе.

Старуха подошла так близко, что могла дотронуться до него. Она дрожала, словно осиновый лист.

– Я даю тебе имя Благодать, ибо ты обрела ее и теперь сможешь делиться с другими. Ты свободна, иди.

Фейри, задыхаясь, опустилась на колени. Когда она выпрямилась, Тия едва узнала ее. Она полностью преобразилась: горб исчез, серебристые волосы завились, из глаз исчезла всякая злоба, теперь они сияли.

– Мой король, – благоговейно и изумленно произнесла фейри. Ничто в ее голосе больше не напоминало о визгливом голосе старухи. – Желаю тебе долгих лет мира. Да будет благословенная жизнь твоя, супруга твоя и дети твои.

Она подошла к полке, закрепленной на стене, взяла одно из колец, лежащих слева, вытерла его от пыли, осторожным движением надела на палец и вышла в ночь. Ее серебристые волосы мерцали в лунном свете. Тия смотрела ей вслед, пока та не исчезла в темноте.

– Какая ужасная судьба, – тихо сказала она, повернувшись к Киприану. – Что ты собираешься предпринять сейчас?

– Это зависит от моего брата.

– Я одного не понимаю, – медленно произнесла Тия, – как Савериан осмелился надеть мантию? Он ожидал, что его сочтут недостойным трона и поэтому отравил тебя. Или ты думаешь, что кто-то другой мог отравить мантию?

– Никому другому мое отравление не выгодно. Когда Сенешаль накинул мне на плечи коронационную мантию, я почувствовал укол в шею, словно шипом. Должно быть, он был спрятан в ткани и впрыснул яд под кожу. Мне кажется, кто-то просто придумал легенду о том, что мантия убивает недостойных королей. На самом деле за каждой смертью скрывается предательство. Савериан из кожи вон лез, чтобы узнать об этом. Он жаждет власти, он давно хочет безраздельно править.

– Все на коронации поверили, что ты недостоин и…

– И позволили мне медленно умирать, как велит закон. Все, кроме одной девушки, – по голосу Киприана Тия поняла, что он улыбается.

11

Они отправились в обратный путь. Киприан промыл раны Тии в ближайшем ручье и смазал их соком лечебной травы с серебряными листьями, которую обнаружил на берегу. После этого они перестали болеть, но кожа по-прежнему оставалась уродливой: красная и покрытая выпуклыми шрамами.

Было раннее утро, когда они увидели огороженные пастбища для скота и конюшни за ними. Солнце поднялось над лесом. Каждая капелька на травинке светилась серебряным цветом. Издалека доносился звук скрипки. Фейри наверняка все еще праздновали.

– Как они только могут… – ошеломленно сказала Тия.

– Праздник по случаю коронации продолжается три дня. Савериан бы взбесился, если бы ему отказали в этой чести.

– Могу себе представить, – фыркнула Тия.

Девушка пыталась разглядеть среди лошадей Ализар, но ни ее, ни жеребца Киприана на пастбище не было. Они направились в конюшню. Как только они переступили порог, их поприветствовали тихим ржанием. С соломенной подстилки поднялись две лошади. Тия побежала к Ализар. Даже в сумраке конюшни она заметила, что кто-то позаботился о ранах лошади: кровь смыли, а поверх укусов наложили травяные компрессоры.

– Я так рада, что ты жива, – шептала Тия, пока Ализар зарылась носом в изгиб ее шеи. Она благодарно взъерошила белоснежный мех.