Принц и инспектор Вест

Роджер почувствовал, что начинает паниковать. Он пытался сохранить спокойствие, но тревога нарастала. Северини, казалось, тянул время. Должно быть, плохая новость о Джанет. И он сам фактически отослал ее с этой свиньей.

Он сам виноват.

— Теперь мы знаем, куда они отправились, когда вышли из такси, — сказал Северини. — Это около Виа-Мита, в старом городе. Там поблизости есть подвальчик — плохое место, опасное для туристов с деньгами. Их видели там. Его не следует посещать без охраны или не предупредив полицию. Этот Уайттекер к тому же дурак!

Роджер робко пробормотал:

— Сейчас они там?

— В этом притоне их уже нет, — задумчиво сказал Северини, — и никто не видел, как они уходили. В старом городе…

Он пожал плечами, но в следующий момент его глаза заблестели, и он хлопнул Роджера по плечу с показным оптимизмом, который, однако, не мог никого обмануть:

— Мы немедленно отправимся и выясним, что случилось! Кто знает, может быть…

Он не закончил.

— Сколько времени займет дорога туда? — спросил Роджер с тем же озабоченным видом.

— Немного, — заверил его Северини, — совсем немного.

Он повернулся, и они быстро вышли на улицу. Как и Роджер, он проявлял откровенное беспокойство.

— Если есть причина для опасений, так это то, что произошло сейчас. — В голосе Северини звучала тревога. — Известно, что это места встреч Братства Зары и далеко не все члены этого братства нами обнаружены.

Роджер молчал.

Ночь была теплой, ветер ласково обвевал его вспотевшие лоб и щеки.

11. ПРИТОН В ПОДВАЛЕ

Джанет очень решительно положила свою руку поверх руки Уайттекера и сняла ее с колена. Боб ухмыльнулся, не глядя на нее. Они были в кафе, где пела девушка, и перед ними стояло вино. Уайттекер немного раскраснелся, и его голубые глаза блестели, но в его улыбке было что-то хорошее. И вообще он был в чем-то привлекателен. Джанет могла поверить, что многие девицы потеряли из-за него голову. Почти наверняка они впоследствии жалели об этом. Он мог быть очень милым и забавным, и иногда просто блистал.

— Хотите шоколадного ликера? — спросил он минуту спустя.

— Нет, спасибо, Боб, я получила истинное наслаждение. Мне кажется, нам пора идти.

— О, нет еще. Ночь только начинается, задание еще не выполнено. Красавец Вест не будет знать покоя, если подумает, что я не показал что-то стоящее. Вы не будете иметь представления, что такое ночь в Милане, если не посетите старую часть города. Узкие улочки, тихие голоса, мужчины, их жены, сыновья, дочери, дети, старики и внуки сидят у окон или у дверей, пьют чинзано с содовой водой, вокруг вонь от сточных канав, а они весело перемывают косточки всем проходящим мимо. Не лишайте их этой возможности.

— Возьмете меня и Роджера туда завтра.

— Джанет Вест, — с улыбкой сказал Уайттекер. Он наклонился к ней, упрямо положил руку и сжал ее колено. — Настоящим я заявляю и даю честное слово человека с Флит-стрит, что с этого момента и дальше я буду вести себя так, как полагается джентльмену, который знает, что за ним следит разгневанный муж. Я извиняюсь за некоторые вольности. Мне следовало бы знать, что владения Вестов так же едины и неделимы, как швейцарские кантоны, но я являюсь где-то неуправляемым индивидуумом и, таким образом, мои суждения и моя проницательность, не говоря о моем поведении в обществе, несколько не сфокусированы должным образом. Давайте помиримся и будем друзьями?

Она улыбнулась и взяла свой стакан. От газированной воды защипало во рту, но она уничтожала вкус спиртного.

— Да, но тем не менее, я думаю, нам пора вернуться в отель.

— О Боже! — воскликнул Уайттекер, и лицо его вытянулось. — Я действительно обесчестил свою профессию. Этого я меньше всего хотел, но вы так дьявольски привлекательны и…

— Боб, — сказала Джанет, — давайте забудем об этом и вернемся обратно.

— Я не хочу везти вас обратно в отель «Муччи», пока не покажу вам истинную жизнь притонов в Милане, — упрямо настаивал Уайттекер. — Я не хочу сказать, что вы мне безразличны, но обещаю вам, вы не пожалеете об этой экскурсии. Я буду вести себя с обещанной сдержанностью, и вы будете восхищены видами, сценами, звуками, запахами, которых не найдете нигде в мире, кроме, может быть, Неаполя и Севильи, и уж, конечно, нигде днем. Это не займет много времени: час от начала до конца. Идет?

Джанет посмотрела на свои часы и сдалась.

В такси, которое они взяли со стоянки у собора, Уайттекер, расслабившись, сел в самом углу. Он перестал дурачиться и молча курил сигарету. В неверном свете уличных фонарей она видела его профиль. Вблизи он был гораздо симпатичнее. Он продолжал показывать куда-то в темноту пальцем и рассказывать о церквях, памятниках и старых зданиях. Наконец, такси свернуло на узкую улицу с очень неровным покрытием. В тусклом желтоватом свете фонарей двигались неясные фигуры. В этом месте Джанет, если бы была одна, потеряла присутствие духа через одну или две минуты и уж, конечно, никогда бы не вышла из такси.

Она жалела, что уступила Бобу.