Принц и инспектор Вест

Две минуты спустя они спускались по деревянным ступенькам, которые, казалось, вели в пустое помещение. Джанет очень жалела, что позволила уговорить себя, но теперь уже ничего не могла поделать. Она споткнулась, и Боб подхватил ее. Но не спешил отпустить, и Джанет впервые в жизни испытала панический страх: ей показалось, что он уводит ее от людей во тьму, погружает ее в отчаяние, которое будет сопровождать всю жизнь.

Она попыталась освободиться:

— Боб…

— О’кей, — сказал он, и они оказались у нового поворота. Здесь было светло. Дверь часто открывалась, и за ней в комнате, заполненной табачным дымом, они увидели толпу. Уайттекер постучал — и дверь сразу же открылась. Последовал быстрый обмен фразами, из которого Джанет ничего не поняла; Уайттекер заплатил, и дверь широко распахнулась, пропуская их в заполненную комнату. Большинство собравшихся были мужчины, но кое-где были видны женские лица, смуглые и оживленные, с блестящими горящими глазами.

На небольшой сцене танцевала девушка. Она была обнажена до такой степени, что красотки из «Лидо» в Париже не смогли бы с ней конкурировать. Там было представление, а здесь танцовщица льнула к посетителям и все выглядело омерзительно. Уайттекеру не следовало бы приводить ее сюда. Он поступил как скотина.

— Стулья там, — прошептал он, — сейчас подадут спуманте. Не пробовали? Итальянское шампанское — хорошее.

— Боб…

— Эта крошка только для улучшения аппетита. Здесь — лучшие арабские танцы во всей Италии. Она известна по всему миру. Исполнение столь же отличное, как и оригинальный танец Семи Вуалей а-ля Рита Хейворт. Я знаю, поначалу это несколько непривычно, но потом пройдет и вы будете восхищены. Все мои респектабельные друзья испытывали это.

Их окружали черноглазые черноволосые мужчины, хотя среди них попадались и белокурые, и это было необычно. Иногда Джанет перехватывала взгляды, которые собравшиеся украдкой бросали на них. Она чувствовала себя очень неловко, а танцовщица извивалась, прихорашивалась и снова отправлялась бродить между столиками.

Джанет смотрела на нее почти с отчаянием.

Духота, оглушительная музыка, настойчивые взгляды — все это производило гнетущее впечатление. Она чувствовала себя больной. Ей хотелось выйти на свежий воздух. Она уже перестала думать о том, что ей не следовало бы сюда приходить, что Уайттекер не должен был приводить ее сюда и даже о том, что подумает Роджер обо всем этом. Если бы он оказался здесь, она мгновенно выбралась бы отсюда и они уже были бы на пути к чистым просторам центральной части города.

Внезапно музыка прекратилась, и танцовщица стала пробираться сквозь толпу к двери, находящейся в углу. Свет погас.

— О Боже! — воскликнула Джанет и протянула руку, чтобы схватиться за Уайттекера. — Пожалуйста, уведите меня отсюда, — взмолилась она. — Если я не выйду на свежий воздух, я потеряю сознание.

— Даже так? Ну, хорошо, — прошептал он. — О’кей, не нужно паниковать, старушка. Свет зажжется через минуту, тогда и увидим, как выбраться отсюда. Жаль, однако…

Он встал, взял ее под руку и двинулся к двери, через которую они вошли. Над их головами вспыхнул яркий луч света, осветивший что-то за их спиной. Джанет не обернулась, но почувствовала, что Уайттекер посмотрел. Мельком она увидела рядом с собой двух бородатых мужчин.

Она подошла к двери, Уайттекер следовал за ней.

Яркий свет падал на закутанную в прозрачную ткань фигуру в углу. Присутствующие сидели в абсолютной тишине.

Жара, дым, запахи вина и чеснока — Джанет чувствовала, что голова ее закружилась, она почти теряла сознание.

Стоявший у двери мужчина что-то прошептал, и они вышли на темную улицу. Джанет дрожала. Все, что она хотела, — выбраться из узких улочек этого района и увидеть Роджера. Что бы он сказал, если бы узнал обо всем? И это он подталкивал ее пойти с Уайттекером!

— Эта дорога короче, — сказал Уайттекер. Его рука все еще держала ее, причем весьма крепко. — Не успеет ягненок махнуть два раза хвостом, как мы будем на месте и…

Внезапно он остановился.

В нескольких футах от них вспыхнул яркий свет фонарика. Джанет увидела за ним темную фигуру, но в это мгновение луч повернулся и ударил ей в глаза. Она слышала, как Уайттекер что-то пробормотал по-английски, а затем закричал по-итальянски рассерженно и испуганно.

Какой-то человек сзади зажал ей рот рукой.

12. ПОИСКИ

Когда Северини вышел из машины, улица была заполнена полицейскими. Казалось он обрел второе дыхание: он говорил тверже, двигался быстрее, в голосе его было меньше сарказма. Было заметно, что он возбужден.

— Мы на улице Виа-Мита, — сообщил он Роджеру по-английски. — Это одна из самых узких улиц, а подвальчик, куда они направились, находится на еще более узкой аллее около нее. Он закрыт, но мы продолжим поиски, несмотря на это.

— Хорошо, — автоматически произнес Роджер.

— Ему ни в коем случае не следовало приводить ее сюда, — сказал Северини. — Если бы вы его лучше знали…

— Он приводил сюда других?