Принц и нищая

Игорь подумал, что Анжелика очень красивая, и ему захотелось обнять ее и поцеловать. Ему пришлось напрячь все свои силы, чтобы удержаться от этого.

— Это сложно объяснять. Но в свете происходящих дел, я не хочу, чтобы меня что-либо связывало, — глухо проговорил Игорь.

— И все-таки? — продолжала требовать объяснений Анжелика.

Игорь задумчиво взглянул на замерзающий пруд. И неожиданно для себя заговорил.

Быть иль не быть — таков вопрос.
Что благородней духом — покоряться
Пращам и стрелам яростной судьбы
Иль, ополчась на море смут, сразить их
Противоборством? Умереть, уснуть —
И только; и сказать, что сном кончаешь
Тоску и тысячу природных мук,
Наследье плоти, — как такой развязки
Не жаждать? Умереть, уснуть. — Уснуть!
И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность
Какие сны приснятся в смертном сне,
Когда мы сбросим этот бренный шум, —
Вот что сбивает нас; вот где причина
Того, что бедствия так долговечны;
Кто снес бы плети и глумленье века,
Гнет сильного, насмешку гордеца,
Боль презренной любви, судей медливость,
Заносчивость властей и оскорбленья,
Чинимые безропотной заслуге,
Когда б он сам мог дать себе расчет
Простым кинжалом? Кто бы плелся с ношей,
Чтоб охать и потеть под нудной жизнью,
Когда бы страх чего-то после смерти —
Безвестный край, откуда нет возврата
Земным скитальцам, — волю не смущал,
Внушая нам терпеть невзгоды наши
И не спешить к другим, от нас сокрытым?
Так трусами нас делает раздумье,
И так решимости природный цвет
Хиреет под налетом мысли бледным,
И начинанья, взнесшиеся мощно,
Сворачивая в сторону свой ход,
Теряют имя действия. Но тише!
Офелия? — В твоих молитвах, нимфа,
Все, чем я грешен, помяни.

Когда он закончил говорить, то увидел, что Анжелика смотрит на него озабоченным взглядом, и в ее глазах читался неприкрытый испуг.

— Игорь, ты чего? — спросила она осторожно.

Игорь засмеялся. Через некоторое время снисходительно проговорил:

— Люди — странные существа, проходят века, а они ничуть не меняются, ничему не учатся.

Анжелика встала с оскорбленным видом и зло проговорила:

— Игорь, не считай окружающих людей дураками. Думаешь, я не поняла, откуда ты это прочитал? Но ты, похоже, и в самом деле псих. Так что — пока! Выздоровеешь, снова поговорим.

Глава 32

Михаил Юрьевич чертыхался: Ленька, даже находясь под домашним арестом, умудрился влипнуть в очередную неприятность. Вчера утром Ленька начал отпрашиваться у отца на прогулку с приятелями в парк. Михаил Юрьевич вначале хотел отказать, — он опасался, что приятели Леньки такие же, как и он, сам, балбесы из местной «золотой» молодежи, могут втянуть его в какую-либо авантюру.

Михаил Юрьевич не одобрял окружение сына: бездельники, прожигающие отцовские деньги. Ему больше было бы по душе, если бы Ленька сдружился с Игорем Коробановым. Вот этот серьезный юноша: занят делом, — вникает в дела фирмы; но и не живет аскетом, — он получает от жизни удовольствие.

«Анжела была права, — признавал Михаил Юрьевич, — Игорь при такой хорошей и умной жене, как Анжела, далеко пойдет. А вот с Ленькой проблема, — совершенно не думает, что творит, авантюрист».

Впрочем, Михаил Юрьевич любил его мать именно за легкость характера и бесшабашность.

Но кончила она плохо, — несмотря на тщательный присмотр, ночью уехала из дома на спортивной машине, ввязалась в гонку с таким же безголовым идиотом, и разбилась.

Немного поразмышляв, Михаил Юрьевич решил, что Леньку все равно дома не удержишь, рано или поздно ему надоест сидеть под арестом, и он сбежит.

Поэтому лучше, чем после того, как он сбежит, томиться в неизвестности, гадая, где и что творит непутевый сынок, отпустить его в сопровождении охраны и знать, где он находится.

Однако к вечеру Мясников убедился, что в случае с его сыном и самый тщательный присмотр охраны не всегда помогает.