Принц и нищенка

Видели бы вы, что сегодня творилось на физкультуре. Физрук сказал, что сегодня мы на самовыгуле, так как его срочно заставили заполнять какие-то планы и отчеты. Девчонки сразу уселись на скамейки, а парни пошли играть в футбол. Зал здесь просто шикарный, не то, что наш сельский, раздолбанный. Я с завистью смотрела, как они делятся на команды, смеются, подначивают друг друга и мои ноги просто не смогли усидеть на месте, уж слишком сильно я люблю футбол. Резвой походкой я подошла к середине зала и сказала, что тоже буду играть. Они надо мной смеялись, это было унизительно. Интернатовские знают, что я могу надрать задницу кому угодно, я даже пару раз выигрывала Скворцова, а у здешних, кроме хохота это ничего не вызвало. Пришлось демонстрировать свои навыки. Я выхватила мяч у Гофмана, начала быстро чеканить его на ноге, показывая разные техники, принимая его то носком, то коленом, а когда я стала перебрасывать его по разные стороны голени, они вообще обалдели и в зале начался громкий галдеж. Мне было приятно, когда откуда-то из-за спины звучал хор разных голосов: «Давай, Васька! Жги! Молодец, Васек!», я даже почувствовала себя, как дома. Чтобы финал был красивым, я высоко подбросила мяч, поймала его головой, удержала пару секунд ухом, снова подкинула и забила отличный гол в правые ворота. Впервые в жизни мне аплодировали. Я не знала, как на это отреагировала Стелла, я на нее не смотрела, в этом момент я отбивала пятюни восторженным одноклассникам и внутри удивлялась, что они совсем забыли, что у меня мифический лишай. Фил, кстати, мне не хлопал, я пару раз взглянула на его нервное, недовольное лицо и пошла в другую команду. Ха! Мы надрали им задницу! Какой прекрасный день! Кажется, жизнь начинает налаживаться!

Вечером, совершенно, счастливая валяюсь в кровати, ноги немного гудят с непривычки, я сегодня очень старалась. Вспоминаю, как приятно быть частью команды, когда ты забиваешь гол или передаешь хороший пас и от тебя не шарахаются, как от прокаженной, а хвалят и треплют за плечо. Такие прикосновения меня не пугают, я даже слегла обняла Диму Артемова, после финального мяча. Только думаю о том, что нужно сходить в душ и достать пижаму, мои уши напрягаются от отдаленного, знакомого голоса, раздающегося где-то со стороны улицы и сердце сразу же замирает.

— Чума! Чума!

Сердце колотится, как бешеное. Я спрыгиваю с кровати, подлетаю к окну, хватаюсь пальцами за подоконник и вглядываюсь в темноту, слегка освещенную фонарями.

— Васька! Чума!

В груди просто ураган, а спина покрывается мурашками. Снизу, около решеток кованого, высокого забора вижу фигуру Дениса Скворцова. Трындец! Зачем он сюда заявился? Наверно, не надо было блокировать его номер! Быстро бегу к шкафу, накидываю куртку, влезаю в говнодавы и выбегаю из комнаты, не думая о том, что нужно закрыть дверь. Какое же это позорище! Скворцов орет просто на всю округу! Как спринтер покидаю здание, чуть не сворачиваю себе шею, поскользнувшись на подмерзшей луже, огибаю торец и быстрым шагом иду к забору.

Когда подхожу достаточно близко, чтобы хорошо его разглядеть, морщусь. Опять весь избитый! На лице снова нет живого места, переносица раскурочена, под глазом фингал и разбита губа. Замедляю шаг, Денис стоит по другую сторону забора и держится руками за прутья. Костяшки пальцев сбиты до крови.

— Ну привет, Чума, — говорит хрипло.

— Привет, — отвечаю робко.

— Что с твоим телефоном? — смотрит прямо в душу очень рассерженно, взволнованно сводит брови.

— Некогда болтать, много уроков…

— Как ты?

— Неплохо, — я прячу глаза, рассматриваю землю под ногами.

— Тебя никто не обижает?

— Нет.

— Ты говори, если что.

— Хорошо…

В воздухе висит нервная пауза, я стою всего в трех шагах от него и боюсь двигаться, хочется развернуться и бежать, как можно дальше. Я не знаю, что ему говорить, он тоже некоторое время молчит, но потом как-то устало хмыкает и я снова поднимаю на него глаза.

— Ты совсем чужая стала, Васька… — смотрю, как играют его желваки и на лбу напрягается вена.

— Я не чужая, просто мне не нравится твое повышенное внимание, я много раз тебе об этом говорила.

— Мы все равно будем вместе.

— Нет, не будем, — я делаю еще один шаг назад.

— Почему?

— Да потому что я не люблю тебя, Денис! — я не выдерживаю, — И сейчас ты все портишь! Нашу дружбу портишь! Наше голодное, несчастное детство, все мои хорошие о тебе воспоминания! Я так не могу! Я не хочу чтобы ты меня трогал, не хочу слушать твои намеки! Если ты не остановишься, я продолжу от тебя бежать!

Его взгляд становится пустым, безжизненным, он напряженно сжимает пальцами черные железяки и не сводит с меня разочарованных, уязвленных глаз, мое сердце просто гниет от жалости, но Скворцов перешел все границы и довел ситуацию до того, что мой некогда самый близкий человек, вынуждает меня избегать его и шарахаться. Когда в его глазах блестит слеза, хмурюсь, все таки подхожу ближе и накрываю его пальцы своими.

— Либо будем просто друзьями, либо не будем друг другу никем, — шепчу еле слышно.

— Мы не сможем быть друг другу никем…