Принц и нищий (СИ)

— Боюсь, что отец прибьет тебя, если услышит продолжение. Забудь об этом. Будет трудно, но мы попробуем начать с чистого листа. Ты только веди себя хорошо, а мы постараемся добиться пересмотра дела, чтобы вам дали условное. И ты не дал мне договорить, — улыбнулся Мукуро, — самую большую благодарность я хочу тебе выразить за то, что сделал меня тем, кто я есть сейчас.

— Но я не…

— Если бы ты не выпер меня из дома, я бы и остался бесполезным довеском на шее отца. И у меня есть новые друзья… Кея.

Тсуна секунду молчал, глядя в зеркальное окно, за которым стояли молчаливые наблюдатели, и улыбнулся.

— Ты любишь Хибари-сана? — спросил он, и Мукуро вспомнил этот вопрос, который он ему уже как-то задавал. Вместо того, чтобы ответить честно, он отшутился, а ведь один его ответ мог изменить цепочку последующих печальных событий. Какой же он дурак.

Сейчас он лгать не намерен.

— Да. Думаю, что да. Уверен. Да.

Вышло сбивчиво и рассеяно, но это не означало того, что он сомневался в своих словах. Все сомнения давно ушли — еще после той самой первой не очень удачной ночи.

Они с Кеей не признавались друг другу в любви, Мукуро даже сомневался в том, что Хибари вообще испытывал к нему нечто подобное, но в своих чувствах он был уверен на сто процентов. Их отношения так и остались в стадии «хрен его знает», но он надеялся, что с возвращением Хибари они в этом разберутся. Только вот как отреагирует на это Тсуна, учитывая его ненормальное обожание Кеи…

— Вот как… — задумчиво протянул он и легко улыбнулся. — Ты береги его. Я не хочу снова проходить через что-то… что-то подобное.

Распахнулась дверь, и на пороге появился угрюмый надзиратель, оповестивший об окончании свидания. Тсуна удивился, но увидел маячащего на пороге Деймона и испуганно взглянул на Мукуро, уже поднявшегося на ноги.

— Все нормально. Он хотел поговорить с тобой наедине.

Тсуну это явно не успокоило: он съежился на стуле, будто и вовсе хотел исчезнуть, и судорожно стиснул кулаки.

— Ты тоже? — выпалил Мукуро, когда мимо него протиснулся Алауди. Тот одарил его ледяным взглядом и сел рядом со счастливо улыбающимся Деймоном. Тсуна робко улыбнулся ему в ответ, и Мукуро почувствовал облегчение.

Тсуна был готов к разговору. Пусть он и твердил о том, что не сожалеет, в каждом его движении, в каждом взгляде и напряженных морщинках у глаз виделось его раскаяние. А значит, еще можно что-то поправить.

***

Мукуро скосил глаза на наручные часы, недовольно постукивая обтянутыми перчатками пальцами по ярко-синему капоту автомобиля. Алауди стоял рядом, облокотившись на крыло, и спокойно пил кофе, купленный в автомате. Из его рта и из-под неплотно прикрытой крышки стаканчика валили облачка пара, или он просто тихонько курил, скрываясь.

Сегодня был важный день, а кое-какой домашний скот сильно запаздывал. Алауди хотел уехать без него, мол, пусть гарцует на собственных копытах, но Мукуро друга не бросил, хотя в последние минуты ожидания начал склоняться к его предложению. Но, наконец, он увидел знакомую светлую макушку и с облегчением выдохнул, еще издалека погрозив кулаком.

Дино бежал к ним на всех парах, перескакивая через ступеньки и бренча жестяными пивными банками, сваленными кучей в пакет. От него возмутительно сильно пахло алкоголем, и на щеках виднелся яркий румянец, вызванный явно не щиплющим кожу морозом.

— Я отмечал возвращение Хибари! — принялся оправдываться он, едва увидев ехидные выражения на лицах Мукуро и Алауди.

— Да-да, отмазывайся почаще. Всегда находишь повод для пьянки.

— Кто бы говорил, — фыркнул Алауди, заводя мотор. Дино бросил пакет на заднее сиденье и запрыгнул в салон сам, больно ударившись головой о крышу автомобиля. — Сам-то забыл как во времена обучения в старшей школе пил два дня, отмечая день независимости зулусов?

— Это было во времена моей бурной молодости, так что… — Мукуро развел руками и, пристегнув ремень безопасности, принял из рук Каваллоне холодную банку горячительного.

— А вы самоубийцы, раз решили напиться прямо перед встречей с Хибари.

— Просто Кее будет привычнее, если он увидит нас поддатыми, — хохотнул Дино, придвигаясь вперед и втискиваясь в пространство между передними сидениями. Он звонко стукнул о раскрытую банку Мукуро своей бутылочкой и присосался к горлышку, щуря от удовольствия глаза. — И по нашему избиению тоже, — выдохнул он, и Мукуро согласно кивнул.

— По избиению в первую очередь. — Они рассмеялись. Даже Алауди заулыбался, плавно входя в поворот.

Сегодня бы волнительный день. Кея наконец-то возвращался домой после почти двухмесячного отсутствия, и они ехали в аэропорт, чтобы его встретить. Мукуро нетерпеливо постукивал пальцами по узенькому бортику автомобильной дверцы, глядя в окно, за которым крупными белоснежными хлопьями валил снег. Поток машин на дороге двигался удручающе медленно: сегодня наступало Рождество, и на улицы повалили толпы народу, пытаясь закупиться тем, чем не успели, а у вокзалов и аэропорта было и вовсе не протолкнуться.