Принц и Нищин

— Да он у тебя и раньше не больно-то ворочался, — сказал майор, — так что особо грустить не о… ик!.. не о чем, Леня. А что эти двое подозрительные, так это верно. Ну-ка, ты, — повернулся он к Алику, — открывай багажник, выворачивай карманы! Знаю в-вас!..

— Товарищ майор, — шмыгнув носом, кротко сказал Алик Мыскин. — Не надо так говорить. (Фраза явно была стянута из лексикона Пети-Мешка.) — Мы ничего не делали. А мой товарищ, он просто немного не в себе. У него крыша едет. У него… у него отца недавно убили, — вдруг неожиданно для самого себя ляпнул Алик. — Вот он и переживает.

— Отца убили? Так у него же отец недавно только приезжал! — выговорил майор. — был жив-живехон…ик!.. А ты мне что-то паришь.

— Филипыч! — вдруг раздался вопль Лени, и Алик обернулся и похолодел: Леня рылся в багажнике. — Филипыч, тут они, кажись, жмура катают! Ай, черт!! Точно!

Иван Фиоиппович вцепился в запястье Алика — не только потому, чтобы задержать его, но еще и для сохранения равновесия — и на коротких ножках подкатился к багажнику.

— О-па, — сказал он, заглядывая туда и трезвея, — кажись, в самом деле ухлопали папашу. Ну и ну! Вот это да!

Кажется, пора делать ноги, мелькнула мысль у Алика, и он рывком выдернул руку из потных пальцев майора и бросился было бежать. Его задумка увенчалась бы успехом, но Алику не повезло самым невероятным и смехотворным образом: в тот момент, когда он уже был готов нырнуть в лесок, на него с визгом и хрюканьем выбежала свинья в мотоциклетном шлеме, за которой продолжали гоняться трое байкеров. Алик не успел разминуться с потенциальным шашлыком: свинья врезалась в него и сбила с ног. Но и ей мало не показалось: Алик свалился прямо на ее грязную спину, и свинью приплющило длинным телом Мыскина к земле.

Цепкие руки байкеров вцепились в свинью, но тут окрестности сотряс вопль майора Филипыча:

— Да не ее, бл… это, длинного, длинного хватайте! Дли-и-и…

Алик попытался было подняться, но тут на него налетел Леня с лейтенантом и с размаху ударил ботинком в грудь. Алик повалился на землю, байкеры отволокли в сторону набедокурившую свинью, чтобы и она не попала под раздачу, а Леня с лейтенантом принялись деловито охаживать ногами Алика. Подскочивший майор Филипыч экзекуцию приостановил, но и так уже к тому времени у Мыскина недоставало двух зубов, зато появился громадный кровоподтек на лбу и адская боль в боках.

— Харррош месить его! — вывалил майор. — У нас еще будет разговор по душам. Тем более что ни пап, ни мам, ни дядь из ФСО побли… ик!..зости нет. Суньте пока его в машину с его придурошным дружком… не портить же из-за этих уродов рррыбалку!

Избитого Алика впихнули в машину, в отделение для задержанных, в народе именуемое «клоповником». Келья монаха, вырубленная в скале, кажется просторным собором Святого Петра по сравнению с этим отделением в задней части милицейской машины. Вот сюда-то и определили Аскольда, чьи руки все еще были связаны за спиной, и Алика, отчаянно отплевывающегося кровью и все еще не понимающего, что вот теперь, кажется, так легко, как в первый раз, отделаться не удастся. И ведь так неожиданно все произошло, так феерически изменилась ситуация — от перспектив хорошо выпить на природе и закусить шашлычком с балычком до вот этого: помещение в «клоповник», выбитые зубы, мрак и беспросветность впереди.

И труп Гришки Нищина в багажнике принадлежащей ему же, Гришке, «копейки».

Алик посмотрел на уткнувшегося лбом в стенку Андрея и укоризненно выговорил, слегка шепелявя:

— Ну что же ты, Андрюха, на них так борзо? Они уже и про багажник давно забыли. А тут на те — вспомнили. Теперь швах, братцы, — Алик сплюнул, — попали. Прочно попали.

— Прррочно, бл…! У-у, que te jodan!! — И затем последовал один из пышных интернациональных монологов Аскольда, украшенных витиеватой русской матерщиной, в которую на правах специй вперчились и вкетчупились крепкие испанские словечки «mierda», «cabron» и «con`o», обозначающие то, что в русском традиционно пишется с точками после букв «п», «х» и «ж». Черту своему эмоциональному выступлению Аскольд подвел сакраментальным «мазофакером» и восклицанием на родном языке:

— Вонючие мусора! Еще свинью приволокли, падлы!!

— Ну, на свинью тебе грешить нечего, — оборвал его Мыскин, — я еще — куда ни шло: она, проклятая, мне под ноги бросилось. Подкат был, как у Эдгара Давидса под Рональдо на чемпионате мира. А вот ты вообще молодец. Взял и все скайфоломил. Вот они бы все перепились, мы бы бензинчику отлили и срыгнули бы отсюда. Или вообще мотоцикл позаимствовали или мотороллер у этого… толстого Пети. А теперь изволь выдираться из «клоповника». Будем тут сидеть, пока не подохнем. А не подохнем самопроизвольно — они немного помогут. Сельские мусора вообще ребята веселые, — добавил Мыскин. — Мне один парень рассказывал, что у его знакомого тачку отжали сельские менты. Просто так. Поставили его под «мокруху», как будто это он убил, а потом взяли и отобрали. Он им все бумаги подписал.

— Зачем же подписывал? — угрюмо спросил Аскольд, чуть охладевая.