Принц по ГОСТу

Я с остервенением выдирала побеги, пачкая розы кровью, растаптывая их ногами, и уже почти не чувствовала боли. Слезы радости на моих щеках смешивались со слезами отчаяния. Да сколько их тут!

И тут я увидела бледное лицо, застывшее, словно маска. На секунду я даже замерла на месте, чувствуя, как грудь вздрагивает от нежности… Моя искалеченная рука легла на белую щеку, оставляя кровавый след, а я склонилась, страстно впиваясь в чужие губы. Мое сердце екало, а я ждала, когда откроются любимые глаза, но… Нет… Ничего не происходит. Я снова и снова целовала его, чувствуя, как моя кровь на его губах смешивается с горечью моих слез. Неужели моей любви недостаточно? Да я никого так не любила! Я не знаю, как нужно любить, чтобы снять это проклятие!

– Проснись, – шептала я, исступленно гладя его волосы и пытаясь оттереть кровь с его щеки и губ. В груди что-то металось, а я задыхалась от отчаяния, прислушиваясь к молчащему пульсу… Почему моей любви недостаточно? Что я не так делаю?

– Я люблю тебя, – умоляюще шептала я, глядя, как с моей щеки на его щеку скатилась слеза. – Люблю… Ты же знаешь, что люблю… Прошу тебя, открой глаза… Я ничего не прошу… Мне ничего не надо… Просто открой глаза… А?..

Перед глазами все плыло, руки тряслись, а я машинально запустила их в свои волосы, затравленно оглядываясь по сторонам…

В отчаянии я продолжила сдирать розы, понимая, что тот, кто мне их подарит, сразу будет внесен в черные списки. Как же я ненавижу розы! Меня тошнит от них! Мне удалось обнажить грудь любимого, на которой лежал золотой медальон. Я отбросила колючки, схватила его, оставляя пятна крови на белоснежном камзоле, но меня тут же дернули назад, а потом швырнули на пол. Несмотря на то что в голове все гудело, я отчетливо видела холодные глаза и лицо, напоминающее посмертную маску. Он склонился надо мной, хватая меня за горло и изо всех сил прижимая к полу.

– Гори! – остервенело кричала я, пытаясь оттолкнуть чудовище ногами. – Гори! Кхе… Вспыхни! Раз… вейся!

В моей руке была сжата цепочка, а пальцы лихорадочно пытались подтянуть поближе портрет.

– Гори!!! – свободной, скользкой от крови рукой я пыталась прикрыть свою шею, яростно вырываясь. Внезапно зеркало, лежащее на полу, вспыхнуло, а оттуда послышался женский голос:

– Повторяй за мной! Заклинаю тебя гореть… Не думай! Просто повторяй!

Я повторяла, чувствуя, как меня пытаются размазать по полу, несмотря на мое яростное сопротивление. И тут я увидела, что лицо, склонившееся надо мной, загорается. Следом вспыхивают руки, одежда, а я лихорадочно пытаюсь отползти подальше от огня, оттирая кровь, текущую из носа. В моей руке был сжат обугленный черный портрет в виньетке, который я брезгливо отшвырнула подальше, пытаясь отдышаться. На розе оставался последний лепесток. Зеркало померкло, а я слишком устала, чтобы чему-то удивляться.

Не хочу представлять, как принц требует, чтобы все отвернулись и поклялись никому не рассказывать, а потом припадает к губам со словами: «Один раз – не папуас!»

– Зеркало, – я откинула голову на стену, чувствуя как она гудит, а потом посмотрела в черную зеркальную гладь, – что мне нужно сделать, чтобы он проснулся? Умоляю, скажи…

Зеркало в моей дрожащей руке дрогнуло, а из черноты проступали буквы, в которые я жадно впивалась глазами.

«Чтобы разрушить сон и тлен, ты жизнь свою отдай взамен! И вместо нежного: „Люблю!“ – ты жизнь ему отдай свою! И лишь на вздох, и лишь на миг увидите друг друга лик».

Отдать жизнь? Сердце забилось, ноги подкосились, а я смотрела на последний лепесток, который вот-вот сорвется вниз. Значит, все-таки мое проклятие сработало… Моя любовь меня убьет…

– Почему-у-у?!! – орала я, сжимая кулаки и захлебываясь слезами. – Почему все так?!! Почему не будет объятий? Поцелуев? Почему не будет того, что бывает в сказках?!! Почему я этого не заслужила? Чем я так провинилась? А?!!

Я всхлипывала, согревала дыханием медальон с розой, не сводя взгляда с любимого лица, вытирала слезы, но тут же набегали новые. Вот-вот оборвется последний лепесток, а сердце уже разорвалось на части… Времени на раздумья нет…

– Я отдаю… – горло свело судорогой, а я на ватных ногах подошла к пьедесталу и легла рядом, нежно проводя рукой по застывшему лицу. Тяжело вздохнув, я приподнялась на локте и поцеловала холодные губы, вглядываясь в каждую черточку, – отдаю тебе… свою жизнь… Отдаю все самое лучшее, что в ней было… Не могу сказать, что она у меня была счастливой, но… Сейчас мне кажется, что была… Я отдаю тебе…

Я лежала, положив по привычке голову ему на грудь и вслушиваясь в тишину. Я хочу слышать, как забьется его сердце, как дрогнет его грудь, делая первый вздох…