Принц по ГОСТу

Я подняла с земли камень, замахнулась и бросила его в центр полянки, которая тут же хлюпнула прожорливым унитазом. Посреди полянки при свете факела что-то сверкнуло. Я присмотрелась, увидев корягу, на которой висела сверкающая корона. Все нормально, наш герой ушел без короны! Я, осторожно проверяя сухой палкой почву, стала обходить этот рассадник пупырчатых невест. Рядом пронеслось: «Спасите!» – эхом удаляясь в сторону. Я оступилась и скатилась в какой-то овраг, на секунду потеряв сознание. Очнулась я от запаха горелых волос. Листья вокруг тлели, а я пыталась сбить огонь с волос, видя, что факел уже потух. Скинув с себя тлеющий камзол, я тушила его ногой.

– Тебе помочь? – послышался голос, заставив меня выдохнуть с облегчением. Свет факела освещал Робера, который зевал, привалившись к дереву. Преподаватель по казнокрадству стоял, кутаясь в роскошный, подбитый мехом алый плащ с капюшоном, скованный драгоценной брошью.

– Так, – отдышалась я, глядя на его факел и зажигая от него свой. – Не нашли?

– Не знаю, как другие, но я нашел то, что искал, – пожал плечами преподаватель по расхищению монаршьей собственности, коварно улыбаясь. Свет факела плясал дьявольскими огоньками в драгоценной отделке камзола и в темных глазах. – Ты совсем замерзла… Еще бы! Сразу видно, что любовь тебя не греет…

– Еще бы! – Я сжала холодные кулаки, кутаясь в свою «норку» и чувствуя пальцами сквозные, проеденные молью «норки». Я подняла с земли и отряхнула от сухой листвы чужой камзол, глядя на прогоревший рукав.

– Любовь мужчины должна согревать, – обольстительно улыбнулись мне, беря мои руки в свои. – Например, мехами… Смотришь на девушку в красивом полушубке, кутающуюся в дорогие меха, и сразу понимаешь, что ее кто-то очень любит… Нет, не спорю, когда тебе отдали свою одежду, это выглядит благородно… Но поверь мне, нет ничего благородного в том, что тебе временно дали поносить чужую одежду… Еще бы! Так бездарно прокутить свое состояние – нужно уметь! Не обращай на него внимания. Держи, дарю!

Мне отдали красивые перчатки, которые я тут же нацепила на озябшие руки.

– Согласись, это лучше, чем просто поцелуй и признание? – усмехнулся Робер, расстегивая красивую брошь своей роскошной накидки и не сводя с меня глаз. – А если так? Мне кажется, что слова здесь лишние!

Мне на плечи легла накидка, щекоча мехом щеку.

– Помнится, – меня взяли за подбородок, застегивая на мне брошь и улыбаясь дьявольской улыбкой. Когда он улыбается, у него на щеках появляются черточки ямочек, – ты спрашивала про призрака. Но…

Робер поднял черные дуги бровей, снова расцветая улыбкой, от которой даже дьявол почувствовал бы себя неуютно.

– На этот раз мы составим договор. Правда, в обмен на поцелуй! Ну как? Мне кажется, что предложение очень выгодное и обоюдоприятное? – Меня погладили по подбородку.

– Согласна. Ты ответишь на все мои вопросы, – закивала я, шмыгая холодным носом, из которого скоро начнут течь сопли. Я вложила свою руку в его руку, пожав ее как следует. – Рассказывай!

– Пока я тебя обнимаю, ты имеешь право задавать вопросы! – улыбнулись мне. – Думаю, что начнем с поцелуя. – Ко мне приблизились так, что я шмыгнула носом.

– Отлично! – заметила я, немного отстраняясь и чувствуя, как из носа течет. – Ты не уточнял, какой именно!

Не знаю, передается ли любовь воздушно-капельным путем, но то, что воздушный поцелуй тоже считается поцелуем, я была уверена.

– Ах, ты, – закусил губу Робер, смеясь, пока я поплотнее куталась и пыталась согреться. – Ладно. Какой поцелуй, такая и история! Ты тоже не уточняла про подробности. Так что будем взаимно любезны. Некогда призрак был бароном из обнищавшего, но очень благородного рода. И вот он решил поправить свое материальное положение, ухаживая за одной благородной девицей, чей отец располагал внушительным состоянием. Сначала отец воспринял жениха благосклонно. Но добрые люди сообщили, что у женишка нет ничего за душой. Разгневанный отец мало того что отказал, так еще и прогнал обнищавшего барона. Но девица уже влюбилась, поэтому ночью сбежала к возлюбленному, прихватив немного золотишка папика.

Я уже чувствовала, как меня обнимают, причем так, словно сейчас съедят на месте, а поутру под кустом найдут мои косточки.

– Думаю, что мы можем немного дополнить наш договор? – Моих губ едва коснулись чужие губы. Началось! Мне просто интересно, где будут ухажеры, когда я буду трубно сморкаться и валяться в замке с температурой! Найдутся ли желающие ухаживать за несчастной больной девушкой? Или у нас тут только за здоровыми принято ухаживать?

– Погоди. – Я отстранилась, шмыгая носом. – У меня есть еще вопросы в запасе.

– Да, – сладко заметили мне, не выпуская меня из объятий.

– Папик заявил, что она ему больше не дочь? – поинтересовалась я.

– Да, – ответили мне с улыбкой. – Я же не говорил, что буду отвечать что-то кроме «да» и «нет».

– В итоге новобрачные остались с шишом в кармане и неземной любовью? – Я гаденько улыбнулась. – И у кого из них нервишки не выдержали? У нее?

– Да и нет, – на меня смотрели, едва сдерживая смех.