Принц-сокол

У девочки пониже была розовая кожа и копна вьющихся рыжих волос. Иногда она тихонько мурлыкала себе под нос на ходу. Иногда молчала. Её звали Мари.

Рядом с девочками скакала зайчиха. Зайчиха с золотистой шерстью, белым животом и чёрными кончиками ушей.

В первый день пути девочки не сводили глаз с гор. Имоджен знала, что если идти в ту сторону, то рано или поздно они доберутся до конца болот.

Они пили болотную воду, когда испытывали жажду. Но ловить рыбу они не умели.

Ночью, когда появлялись тучи мошкары, девочки забирались под паутины. Когда-то один мальчик сказал им, что паутина защищает от мошек, но Имоджен уже не помнила, что это был за мальчик.

На второй день Имоджен очень проголодалась. Она отдала бы всё на свете за плитку шоколада. Пожалуй, она не отказалась бы даже от пакетика орешков. Но ни того, ни другого на болотах не было.

Тогда она сорвала цветок и сунула его в рот. Вкус у цветка оказался скверный, и она выплюнула его. Жаль, что она не могла питаться травой, как зайчиха.

Через три дня обе девочки ослабели.

– Наверное, надо было остаться у пня, – сказала Мари.

– Теперь уже поздно, – процедила Имоджен, оглядываясь вокруг.

Во все стороны тянулись островки и кочки, а дальше ничего не было видно. Наверное, голод притупил её зрение.

– Куда мы вообще идём? – спросила Мари.

Разум показал Имоджен больничную палату. Там на кровати лежал мужчина. Его тело оплетали трубки, вокруг попискивали и мигали лампочками разные приборы. Этот мужчина был очень болен… только Имоджен уже не помнила, что с ним случилось. Она знала только, что должна прийти к нему.

– Кажется, мы идём в больницу, – пробормотала она, ползком взбираясь на кочку.

Она хотела полежать там хотя бы недолго… только чтобы набраться сил.

Мари залезла и легла рядом с ней. Золотистая зайчиха тоже. Она вскарабкалась на грудь Имоджен, делясь с ней своим мягким пушистым теплом. Имоджен слышала дыхание Мари – вдох-выдох, вдох-выдох…

– Мы должны помнить, – прошептала Мари.

– Что помнить?

– Кто мы такие.

Имоджен посмотрела в прозрачное облачное небо.

– И как это сделать?

– Рассказывать друг другу истории, – ответила Мари. – Давай попробуем? – Она не стала дожидаться ответа. – Ты помнишь, как мама всегда нам читала? Мы залезали к ней в кровать и слушали, пока не засыпали.

Имоджен смутно припомнила, как лежала в норке из одеял. Там были мерцающие гирлянды и груды книжек. И ещё, прямо между сёстрами, лежала огромная говорящая зайчиха.

– Теперь твоя очередь, – сказала Мари.

Имоджен втянула щёки. Её мучила грызущая боль в животе. Ещё никогда в жизни она не была так голодна. Даже когда однажды забыла дома коробку с обедом. Даже когда заболела и её всё время тошнило – ах да, вот и воспоминание.

– Однажды я заболела, и мама приехала забрать меня из школы, – сказала Имоджен. – Она готовила для меня какую-то специальную еду… Кажется, куриный бульон. Мама вообще очень хорошо готовила.

– Да, – согласилась Мари. – Что с ней случилось?

Золотистая зайчиха приподняла голову.

– Наверное, она на работе, – ответила Имоджен. – Не волнуйся, вечером она будет дома… А до этого я за старшую.

Имоджен улыбнулась, потому что мысли о маме приносили счастье. Усталая, она закрыла глаза. Солнце было неяркое, но слегка пригревало. А потом, всё ещё улыбаясь, Имоджен уснула.

Глава 102

Миро летел над болотами на спине ручной великуры. Он обшаривал взглядом травянистые кочки. Вот заросли шерстяники. Вот стада буволов.

Но нигде не было видно ни следа Мари или Имоджен.

Вскоре после битвы Зуби вернулся в Недобыт. Точнее, его притащили туда Фред и Фрида. Бедный скрет выглядел ужасно. Он рассказал Миро о том, что случилось на болотах. Но он ничего не знал о судьбе девочек.

Миро хотел немедленно броситься на поиски, но бабушки сказали, что об этом не может быть и речи. Они заставили его немного поесть, попить, поспать хотя бы несколько часов, сделать перевязку сломанной руки и только после этого отпустили.

И Миро отправился верхом на Фриде, а Фред летел рядом, на привязи.

Наверное, было бы проще искать девочек в облике сокола, ведь соколиное зрение намного острее человеческого. Но, к сожалению, соколы не могут летать с перевязанным крылом, не говоря уже о том, чтобы путешествовать верхом на великурах.

Каждый вечер Миро возвращался в Недобыт, измученный душой и телом. Он не решался ночевать на болотах из страха забыть, кто он такой и что здесь делает.

Каждое утро ещё до рассвета он пускался в путь.

На третий день поисков, когда солнце висело совсем низко над болотами, Миро увидел стаю птиц. Вихрем белых перьев они вылетели из зарослей камыша.

«Наверное, их что-то спугнуло», – подумал Миро и направил великур ниже.

Когда стая птиц рассеялась, он увидел на острове две фигурки, которые громко кричали и размахивали руками.

– Эээй! Мы здесь! – кричала Имоджен.

Мари была рядом с ней, она подпрыгивала на месте от нетерпения. Золотистая зайчиха изо всех сил барабанила лапами – это всё, чем она могла привлечь внимание в данной ситуации.

Сердце Миро запело от радости. Крепко сжимая вожжи, он помахал в ответ.