Принц-сокол

Великуры с плеском приземлились на болота, потом Имоджен увидела, что мальчик спешился. В одной руке он держал поводья. Вторая его рука была на перевязи.

У мальчика были широко расставленные глаза, тёмно-оливковая кожа и копна вьющихся каштановых волос. Он понравился Имоджен с первого взгляда. Ей очень хотелось, чтобы однажды они стали друзьями.

Но оказалось, что мальчик откуда-то знал, кто они такие.

– Имоджен, Мари! Наконец-то я вас нашёл! – закричал он.

Мальчик зашлёпал к ним по воде, великуры засеменили следом. Имоджен не понимала, что происходит – почти не понимала… или уже не понимала, – но она чувствовала, что они спасены, и она была очень-очень-очень этому рада.

Глава 103

Имоджен проснулась. Над её головой было ясное небо, и в первое мгновение она подумала, что находится на болотах. Во всём её теле чувствовалась скованность, как будто она прошла пешком много миль.

Где она? Как долго она спала?

Имоджен потёрла глаза и снова огляделась. Между ней и облаками было стекло. А сама она лежала на огромной мягкой постели.

Воспоминания нахлынули с неудержимой силой.

Долгие дни блуждания по болотам…

Аннешка, превратившаяся в тролля…

Поиски «Девичьего поцелуя», единственного на свете лекарства для Марка…

Имоджен потянулась к своему кошелю. Она положила лишайник туда. Но ни кошеля, ни пояса на ней не оказалось.

– Лишайник! – ахнула Имоджен, резко садясь.

– Всё хорошо, Имоджен. Он у меня, – прозвучал голос.

Голос был женский. Женщина сидела на стуле и была как будто погружена в чтение, однако она мгновенно подняла глаза, как только Имоджен заговорила.

Имоджен узнала эту женщину. Она узнала её волосы, глаза и губы. Но её мозг никак не мог собрать все эти черты воедино, не мог подсказать её имя.

Только когда женщина почесала ухо смешным заячьим жестом всё встало на свои места.

– М-мама?

Мама встала, даже не потрудившись удержать книгу, упавшую с её коленей на пол.

Они бросились друг к другу.

– Мама, это ты!

Мама пригладила волосы Имоджен и поцеловала её в макушку.

– Твой друг Миро прочитал мне заклинание, – шёпотом сказала она.

– Где мы? – раздался голос Мари, и Имоджен повернулась к своей сестре, сидевшей в кровати.

Волосы Мари торчали во все стороны, как будто наэлектризованные. Но в остальном она выглядела совершенно нормально.

Когда Мари увидела маму, она спрыгнула с кровати. Далее было очень много объятий, возгласов и смеха.

– Где Миро? – спросила наконец Имоджен.

– О, у него очень много дел, – ответила мама. – Он превратился в сокола, закрыл ущелье и спас жителей Недобыта. Потом он снова стал мальчиком, без всякого заклинания…

«Значит, Миро – истинный перевёртыш», – подумала Имоджен.

Кто бы мог подумать, что маленький принц, которого она когда-то встретила в Ярославе, тот одинокий мальчик, живший в башне замка и не умевший заводить друзей, окажется настоящим волшебником…

Рядом с постелью стоял поднос с чаем и фаршированным инжиром. Мама взяла стеклянный чайник и налила девочкам чай.

– Налетайте, – сказала она. – Наверное, вы умираете от голода.

Сестёр не пришлось уговаривать. Они уплетали инжир, фаршированный орехами в меду, а также нежным сыром с травами, они жадно глотали тёплый чай и оторвались от еды, только когда на столе не осталось ни крошки.

– Надо сказать остальным, что вы проснулись, – сказала мама и выпрыгнула за дверь.

Имоджен огляделась по сторонам – на этот раз внимательно. Над головой у неё был прозрачный стеклянный купол. Кругом были красивые стеклянные лампы, расставленные на изящной мебели. Должно быть, они находились в одном из дворцов.

– Как наша Конья? – спросила Мари, когда мама вернулась. – Миро её тоже расколдовал?

– Да, она снова стала снеголикой… Надо сказать, в этом виде она выглядит… довольно устрашающе.

– Она и в виде женщины выглядела устрашающе, – заметила Имоджен. – А Казимира?

Мамина улыбка погасла.

– Боюсь, чары на неё не подействовали.

Они помолчали, сидя на краешке кровати. Имоджен гадала, что же не так с принцессой. Она подозревала, что король Чтибор вряд ли обрадуется, если любимая дочка вернётся к нему в виде лягушки.

– Каково было быть зайчихой? – спросила Мари.

Мама наморщила лоб.

– В облике человека я гораздо больше чувствую себя собой, – ответила она. – Хотя, признаться, когда я была зайчихой, то порой ощущала, что у меня есть другая сущность, и эта сущность берёт верх. Единственное, что удержало меня от того, чтобы сдаться и уступить, – это вы, мои девочки. Я знала, что должна остаться рядом с вами, чтобы беречь вас и помогать, чем смогу.

– А как ты себя чувствуешь сейчас? – спросила Имоджен.

– Я чувствую себя прежней, – ответила мама. – Да, я просто снова чувствую себя человеком. Но если быть совсем честной, я не уверена, что когда-нибудь смогу полностью стать прежней. Бывает такой опыт, который… меняет тебя навсегда.

Имоджен было немного грустно слышать подобное.

Должно быть, мама заметила это.