Принц в неглиже

   – Ну вот! – радостно захохотал хромоногий. – А то – «немой», «глухой», «шизик»! Что надо, он понимает!

   – Погоди-ка. – Озаренная сумасшедшей догадкой, я толкнула Ирку в толстый бок. – А ну, отодвинься!

   Она послушно посторонилась, пропуская меня к больному. Я наклонилась, пристально посмотрела ему в глаза и спросила:

   – Кто вы?

   Взгляд пациента подернулся дымкой. Я ожидала этого и спросила по-английски:

   – Ху ар ю?

   – Та хоть ты, дите, не матюкайся! – не выдержала бабуля.

   Я не обратила на нее внимания: мой больной весь просиял, схватил меня за руку и торопливо заговорил.

   – Что он говорит? – Ирка нетерпеливо дергала меня за другую руку.

   – Не пойму, очень уж быстро. – Я нахмурилась. Покачала головой и жестом остановила говорящего: – Вот из е нэйм? – Что значило: «Как вас зовут?»

   Кажется, все присутствующие дружно уставились на загадочного типа. Он открыл рот, хотел было ответить, но что-то его остановило.

   – Нэйм! – повторила я.

   – Монте Уокер, – не вполне уверенно произнес больной.

   – Монте Уокер?

   – Монте Уокер, – подтвердил он и вдруг затарахтел, все ускоряя темп: – Монте Уокер, Кемаль ибн Юсуф, Филиппе де Ларедо, Гжегош Томба, Анна Рейзнер, Анри де Сов, Лолита Лопес, Николас Пирис…

   – Хватит, хватит. – Я оборвала его. – Буду называть вас просто Монте, хорошо? Монте, велл?

   – Велл! – кивнул Монте и поморщился.

   – Тише, тише! – Ирка невежливо отпихнула меня и заботливо поправила повязку на его голове. – Не делай резких движений, Монтик!

   Я спохватилась:

   – Монте – это Ира.

   Ирка зарделась и в смущении плюхнулась в изножие кровати Монте.

   – Спроси его, как он себя чувствует!

   – Хау ар ю? – послушно перевела я.

   – О'кей. – Монте мученически улыбнулся, поджимая ноги.

   – Он сказал: «Если эта толстая тетка встанет с моих ног, я буду чувствовать себя вполне прилично», – перевела я специально для Ирки.

   – Не придумывай, – обиженно сказала она. – Я знаю, что такое «о'кей»! – Но с кровати больного все-таки встала.

   – Иностранец, что ли? – заинтересованно спросил жизнерадостный хромой.

   Я пожала плечами.

   – Шпиен! – азартно воскликнула бабуля.

   Мужики снова весело заржали.

   – А и правда, – вступился за свою половину тихий старичок. – Надо бы сообщить!

   – Куда? – встрепенулась Ирка.

   – А куда следует!

   – Тише, тише. – Я поспешила вмешаться. – Вот я где-то читала такую историю: девочка шла по улице, и вдруг ей на голову упал цветочный горшок! Она потеряла сознание, а когда пришла в себя, заговорила по-английски! До сих пор она английского языка не знала, потому как вообще-то была француженкой…

   – Я тоже знаю эту историю, – сказал интеллигент. – Вы правы, под воздействием… гм… цветочного горшка ребенок заговорил по-английски, но ведь он и родной французский не забыл!

   – Это так, – согласилась я. – Правда, есть, наверное, разница: дать человеку по мозгам цветочным горшком или кирпичом!

   – Не выдумывай, – неуверенно возразила Ирка. – Кирпич упал ему вовсе не на голову!

   – Я сказала – «по мозгам», а не «по голове», – отбрила я. – В спине, чтоб ты знала, тоже есть мозг!

   – Чтоб ты знала, там, куда упал тот кирпич, никакого мозга нет – ни головного, ни спинного! – разозлилась Ирка. – Ни извилистого, ни прямого! Там только прямая кишка!

   – Фу, как грубо. – Больше мне нечего было сказать.

   – К нему приходил кто-нибудь? – Ирка оглядела присутствующих.

   – Еще придуть, – зловеще пообещала бабуля.

   Ирка сняла с плеча фотоаппарат «Полароид», деловито сделала снимок Монте в россыпях оранжевых плодов и скомандовала мне, поворачиваясь кругом:

   – Пошли.

   – Куда?

   – Найдем доктора. Узнаем, как Монтик. Заберем его домой. – Она грозно посмотрела на старушку и послала воздушный поцелуй мистеру Уокеру.

   – Гуд бай, Монте! – разведя руками, попрощалась я.

   – Не задерживайся! – Ревнивая Ирка выдернула меня из палаты. – Мне еще нужно успеть на книжный рынок за англо-русским разговорником!

   Я поняла, что она настроена решительно, и покорилась.

   Поерзав в постели, старичок потянулся к костылям, заговорщицки подмигнул бабке и громогласно объявил:

   – До ветру сходить, что ли…

   Понятливая старушка кивнула, подставила увечному супругу плечо и вывела его в коридор, прихватив с собой газетный лист с кроссвордом. На полях русскими буквами были старательно записаны иностранные слова, произнесенные в тревожном сне Монте Уокером. Дедушка позвонил по телефону и с приятным чувством честно исполненного долга вернулся в постель.

   Во время тихого часа в палате произошли изменения: Саню, владельца переносного телевизора, к общему огорчению, перевели в другую палату. Его место занял бойкий молодой человек с загипсованной ногой, быстро перезнакомившийся со всеми и проявивший особое внимание к англоязычному соседу.