Принц в неглиже

   – Ау! Ирка! Ты где? – Я расправила мокрый зонтик, пристроила его сушиться в углу просторного пустого холла, выжидательно оглядела три дверных проема.

   – В кухне, – громко сказала Ирка. – Иди сюда, не могу оторваться.

   – Очень интригует, – заметила я, с порога упершись взглядом в Иркин оттопыренный зад. Его счастливая обладательница низко склонилась над газовой плитой.

   – Еще одну минутку, – извинилась она. – Сейчас начнет пузыриться, и все…

   Я обошла ее с фланга, заглянула в кастрюльку. Там было что-то зеленое, интенсивно пахнущее яблоком, но с виду совершенно несъедобное.

   – Это что?!

   – Что ты орешь? Это мыло.

   – Сдурела? Какое мыло? – Я переводила взгляд с пузырящейся дряни на Ирку и обратно.

   – Туалетное, яблочное. – Подруга спокойно перенесла кастрюльку с зеленой слизью на стол.

   – Зачем?

   – Ты не знаешь, зачем нужно мыло?

   – Я не знаю, зачем нужно его варить! Предупреждаю: я это есть не буду!

   – Ах, ты об этом. – Ирка вытащила из ящика кусок старой простыни, меланхолично оторвала от него длинную полосу. – Не бойся, это не для тебя.

   Как же, не бойся! Мне все это ужасно не понравилось: ишь, и мыло приготовила, и веревку! Я Ирку знаю, она только с виду такая самоуверенная и толстокожая, на самом же деле моя подруга – дама весьма чувствительная, хотя и закаленная жизнью.

   Представьте себе прототип кустодиевской «русской Венеры», такую золотоволосую пышную барышню, только постаревшую лет на десять-пятнадцать, научившуюся находить общий язык с торгашами, таможенниками, грузчиками, ментами и бандитами, зарабатывать деньги, заколачивать гвозди, менять пробитые автомобильные колеса, а в промежутках между этими занятиями самозабвенно рыдающую над горькими судьбами золушек из мексиканских сериалов. Это и будет моя Ирка.

   Я встревожилась и рассердилась.

   – Признавайся, какого черта ты сделала мыльное пюре? И зачем рвешь простынку?!

   Ирка подняла на меня удивленные глаза.

   – Окна буду заклеивать. Хороший способ – заклеивать окна мыльными тряпочками. Отстань, а? – Тон ее речей делался все печальнее. – Холодно мне. Одна я в доме. Одна-одинешенька. Бедная, одинокая женщина… Думаю, что все мужчины – скоты.

   – Не такая уж бедная, – справедливости ради возразила я. – Дом, машина, оборотный капитал… Но я понимаю, к чему пассаж про мужчин-скотин.

   – Видишь, они даже рифмуются, – заметила Ирка.

   – Ира! – Я строго постучала пальцем по столу, и в мисочке заволновалась мыльная каша. – Если тебе последние десять лет фатально не везет с мужиками, если один твой муж был алкоголиком и тунеядцем, а другой бесхребетным слюнтяем, если первый встречный мужчина делает тебе гнусное предложение, хотя каждый второй оказывается импотентом, если в гостях ты вынуждена сама наполнять свою рюмку, а в трамвае тебе не уступают место, в театре не пропускают вперед, на улице прячутся от ветра за твоей спиной и руку протягивают только за подаянием – это не значит, что мужчины – скоты!

   – Разве? – Ирка яростно топила тряпичную змею в жидком мыле.

   – Во всяком случае, не все они такие. – Я сбавила тон. – Встречаются и другие: добрые, нежные, щедрые, порядочные… В смысле, кому-то, наверное, встречаются. Весьма вероятно, что и ты такого себе найдешь! Рано или поздно. Шансы есть, особенно если ты из породы долгожителей…

   – Уже нашла, – сказала Ирка. – Монтик. Я знаю, он именно такой: сильный, добрый, нежный, верный…

   – «Он чуть вошел – она узнала…» – недоверчиво процитировала я. – Не хочется мне тебя огорчать, но твой Монтик – кот в мешке.

   – Скот в мешке, – поправила Ирка. Свернула тряпицу кольцом, выдула радужный пузырь и неожиданно повеселела. – А, к черту эту мыльную бодягу! Не буду заклеивать окна! Меня согреет любовь!

   Что мне нравится в Ирке, так это ее оптимизм и неиссякаемая энергия. Это нас сближает.

   – Не выбрасывай кашу, – предупредила я. – Этим можно мыться, а тряпочку использовать как мочалку. Не хочешь сама – отдай мне, постираю Томку, будет благоухать яблоком.

   – Забирай, – согласилась она и задумалась: – Слушай, а давай прямо сейчас заберем Монтика из больницы?

   – Нам же его не отдадут, – напомнила я. – Мы не можем сказать, кто он, у нас нет его документов. А без паспорта его не выпишут, больничный не дадут…

   – И не надо! Зачем мне его больничный, я не отдел кадров! Мы выведем его погулять, посадим в машину и увезем. Им там все равно, подумаешь, нарушение больничного режима! Одним пациентом больше, одним меньше… А мне мужик достанется – молодой и красивый.

   – А ухаживать за ним будешь? Кормить, поить, выгуливать? Убирать за ним? Думаешь, это так просто – мужика завести?

   – Я умею, – сердито сказала Ирка. – У меня два мужа было. И еще хомячок. Мужья, правда, сбежали… Но хомяк жил долго и счастливо и сдох только от старости!

   Спорить с Иркой – себе дороже будет. Сошлись на том, что быстренько умыкнем из больницы Монтика, а потом она меня подбросит на рынок за продуктами.