Принц в высоком замке

— Госпожа Фиески! Как хорошо, что я вам дозвонился! — Эльма с трудом узнала голос Эк-берта — столь взволнован был старик.

— Что случилось? — Сон как рукой сняло.

— Господин граф! Его избили! Эльма резко села на кровати.

— Что?!

— Сегодня утром, — зачастил Экберт. — Анна, как обычно, накрыла стол к завтраку, господин граф велел его оставить, и она ушла. Потом мы забеспокоились, что он долго не звонит, и я пошел проверить. И нашел его без сознания! Никто не видел, как его избили и кто это сделал. Господин граф пришел в себя, в больницу ехать отказался.

— Врач уже был?

— Был и настаивал на госпитализации, но господин граф сказал, чтобы тот не распространялся и все это бытовые травмы. У него сломано три ребра. Госпожа Фиески, если вы можете как-то на него повлиять…

— Уже еду, Экберт. — Эльма вскочила с постели. — Я скоро буду. Не позволяйте ему никуда ехать, хорошо? И не говорите, что я приеду.

— Хорошо, — расстроенно пообещал Экберт, и на этом они распрощались.

Эльма поспешно оделась и выбежала из комнаты. В доме царила тишина: родители уже разъехались по своим делам. Ничего. Эльма завела «гетц» и стартовала от дома так, что гравий полетел из-под колес.

По дороге она набрала номер отца.

— Да? — откликнулся Лино. — Слушаю тебя.

— Папа, в замке неприятности. Кристофа избили, и я догадываюсь, кто это сделал. Я сейчас еду туда.

— Понял. Тебе нужна помощь?

— Да, папа.

— Хорошо. Положись на меня.

В этом весь отец: решения он принимал молниеносно. Немного успокоившись (на Лино действительно можно положиться), Эльма прибавила скорость.

Дорогу к Адлеру она проскочила, не запомнив ее и даже не беспокоясь о том, что может загреметь в пропасть. Ворота замка стояли распахнутыми, у них маялся мрачный Экберт. При виде «гетца» он оживился и замахал рукой.

Эльма резко затормозила и выскочила из машины.

— Вы быстро доехали.

— Где он?

— У себя в комнате. Я провожу вас… — Экберт пошел впереди. — Господин граф сильно не в настроении.

— Могу представить.

Она не знала, как воспримет Кристоф ее появление. Наверное, в штыки. Она бы на его месте тоже возмутилась. Но не идти Эльма не могла: нечто сильнее ее самой будто вело ее к Кристофу.

Она не могла без него.

Экберт остановился у широкой дубовой двери и постучал. Эльма еще ни разу не заходила в комнату Кристофа: в ту единственную ночь, что они провели вместе, он сам пришел к ней. А к себе не приглашал. На стук никто не отозвался, и Экберт осторожно приоткрыл дверь. Тишина.

— Кажется, он заснул, — пробормотал он.

— Ничего, если я войду? — шепотом спросила Эльма.

— Входите. Если что, звонок над тумбочкой у кровати. Удачи! — И Экберт удалился, расстроенный и ничего не понимающий.

Эльма осторожно вошла и закрыла дверь. Стараясь ступать как можно тише, она подошла к кровати, на которой лежал Кристоф, укрытый пледом.

Комната оказалась весьма скромной — обычная кровать, письменный стол, дверь неподалеку от входа — наверное, там ванная или гардеробная. Светлые занавески, светлый ковер. Не похоже на жилище аристократа. Впрочем, Эльма уже поняла, что Кристоф питает слабость к спартанской обстановке и не терпит ничего лишнего.

И никого лишнего тоже.

Кроссовки позволяли идти бесшумно. Эльма остановилась рядом с кроватью, с любовью глядя на Кристофа. Сейчас, когда он ее не видит, можно позволить себе смотреть на него так… Он был бледен, одна рука лежала поверх пледа, на лице виднелись ссадины и кровоподтеки. Как же Эльме было его жаль! И тем не менее она знала, что он не примет жалость. Только сочувствие, да и это не факт. Она посмотрела еще некоторое время, потом присела на край кровати и взяла Кристофа за руку. Он не проснулся.

Что же мне с тобой делать? — подумала Эльма.

Ну как его можно не любить — даже такого упрямого! Как можно не быть с ним рядом, не поддержать, не дать ему почувствовать ее поддержку?! Он ведь мог бы… или не мог, потому что она не в его вкусе… Нет, он не способен на любовь с первого взгляда. Кроме того, есть еще тысяча разных «но» между ними. Он, наверное, просто не смог бы ее полюбить, вот и все. Они разные люди, между которыми не может возникнуть взаимное чувство. Она может влюбиться в Кристофа, а он в нее — нет.

Так случается. Это нужно просто принять.

— Эльма, — пробормотал Кристоф, не открывая глаз.

Она дернулась.

— Я здесь, — тихо произнесла она.

— Эльма? — Он открыл глаза и непонимающе уставился на нее. — Что ты здесь делаешь?!

— Приехала, когда узнала, что с тобой случилось.

— Кто… Это Экберт тебе позвонил, верно?

— Да, это он.

— Уволю, — пробормотал Кристоф, но без особого энтузиазма.

— Не уволишь, — убежденно сказал Эльма. — Экберт служит твоей семье всю жизнь. И что бы он ни делал, это для блага семьи.

— Он не должен был тебе звонить! — Кристоф понемногу приходил в себя и начинал злиться. — Ты…

— Я не могла не приехать, — отрезала Эльма. — Может быть, ты расскажешь мне, что именно произошло? Даже Экберт не знает подробностей.

— Уезжай, — мрачно велел он.

— Не уеду.

— Уезжай немедленно!