Принцесса без башни

Одевшись-обувшись, я потихоньку вытянула из-под кровати сумку с монетами, обняла ее, чтобы внутри не звякало, и вышла во двор.

Зяма, экипированный как ниндзя – тренировочные штаны-тайсы, поверх них спортивные трусы, беговая компрессионная футболка с длинным рукавом, все черного цвета, – самозабвенно дрых в гамаке, прикрыв лицо бейсболкой, естественно, тоже черной.

Я его не сразу заметила и даже дважды обошла вокруг яблони, зачем-то шевеля ногами высокую траву, как будто крупногабаритный братец мог в ней заваляться. Потом Зяма удачно всхрапнул, и я его обнаружила.

Покачав сетку, я прошептала:

– Пора, я пришла!

– Ой! – Зяма дернулся и вывалился из гамака.

Он потер ушибленное место и сердито посмотрел на меня снизу вверх:

– Ты сдурела? Встала тут, как смерть с косой!

Косу я действительно заранее заплела.

– И вся в белом! – недовольно ворча, братец поднялся и первым делом раскритиковал мой наряд: – Тебя же в этом видно за версту!

– Сойду за привидение, – отмахнулась я и попыталась сунуть в руки критику увесистую сумку.

– Нет, я понесу инструмент. – Зяма пошарил в траве, вытянул лопату с коротким черенком – папуля величает ее саперной – и надел бейсболку. – Ну, двинулись!

Мы почти бесшумно, разве что разочек брякнув замком на калитке, вышли со двора.

– Куда? – спросила я, оглядев густую забортную тьму.

Электрификация всей страны за сотню лет на нашу гору не распространилась. Фонарей вдоль улиц не имелось, да и сами улицы здесь, ближе к вершине, чисто символические.

– Туда! – Зяма решительно двинулся вверх.

То и дело спотыкаясь и путаясь в цепкой траве (я с ужасом думала о том, во что превратятся мои белые кеды), мы дошли до участка, где раньше видели копательную машинку, и братец сказал:

– Я думаю, лучшего места нам не найти.

– Ты хочешь спрятать наши денежки на чужом участке? – не поверила я. – Вот так просто отдать непонятно кому все, нажитое непосильным трудом?!

– Во-первых, не непонятно, кому. – Зяма приблизился к воротам и согнулся пополам, внимательно рассматривая большой амбарный замок. – Я аккуратно расспросил папулю, и он сказал, что этот участок давно уже выставлен на продажу, но брать его никто не хочет, потому что право собственности оформлялось еще при Украине, хозяин живет где-то там, короче, мутная тема.

– Постой, но его, похоже, купили. Мы видели, что тут ведутся какие-то строительные работы!

– Велись, – поправил Зяма и вытащил из кармана трусов бренчащую связку. – Тут септик вырыли и больше ничего.

– Значит, скоро придут строить дом!

– Ой, Дюха, оглядись! Посмотри, сколько вокруг недостроев. Сюда, может, еще три года никто не заглянет, кладу тут всяко безопаснее, чем в нашем доме!

– С этим не поспоришь…

– Слушай дальше: этот участок огорожен, ворота заперты, внутри ничего привлекательного для воров, так что никто сюда не полезет, – продолжил братец, ковыряясь в замке. – А там, где септик, земля свежевзрытая, мягкая еще, нам не придется долго и трудно копать. Мы просто зароем наши денежки в уголочке, землицу сверху разровняем – и никто никогда не догадается, будто там что-то спрятано!

– Главное, чтобы мы сами потом это место нашли, – пробурчала я, уже сдаваясь.

Зяма был убедителен – хотя бы потому, что сумел открыть замок на воротах.

– Дамы вперед! – Братец галантно пропустил меня первой.

– Это на случай, если там есть сторожевая собака? – проворчала я, осторожно двигаясь в ворота.

– Брось, собака уже давно выдала бы себя лаем и рычанием. – Зяма подтолкнул меня в спину. – Иди уже…

Подсвечивая себе фонариками в мобильных, мы быстро нашли изрядный лоскут свежевскопанной земли – ребристая пластмассовая крышка люка выпирала из него подобием низкого грибочка – и прикопали в уголочке наше сокровище. Без сумки, разумеется – ее закапывать я не позволила, да Зяма и не настаивал. Он прихватил с собой черные мешки для мусора, в них мы и пересыпали содержимое сумки. Вырыли ямку, положили в нее сверток, засыпали его землицей и разровняли схрон под общий уровень.

– Как будто так и было! – порадовался, любуясь делом рук своих, Зяма. – Запомни: это южный угол прямоугольника. Чтобы не перепутать, когда будем выкапывать.

– А когда мы будем выкапывать?

– Посмотрим по ситуации. Если претензий по поводу несданного клада больше не возникнет, через недельку выкопаем, опять зароем в нашей траншее и снова найдем, но уже при свидетелях. И честно сдадим, от греха подальше…

– Все честно сдадим? – уточнила я.

Мы переглянулись.

– Скажу откровенно: мне нравится ход твоих мыслей, – признался Зяма. – Но риски слишком велики. Монеты, похоже, не самые ценные, там медь и низкопробное серебро. Вот было бы золото…

– Золото! – хмыкнула я.

Да, ради древнего золота можно было бы и рискнуть… Но Зяма прав: в нашем случае честность будет лучшей тактикой.

«Честность?» – повторил мой внутренний голос, намекая, что вообще-то мы с этим кладом все время мухлюем.

Ой, ну подумаешь, еще раз зарыли его и еще раз выроем! Он же не станет от этого менее ценным? Даже наоборот, история сокровища станет еще богаче и интереснее.