Принцесса без короны. Отбор не по правилам

– Тогда желаю вам сил, – произнес преподаватель. – Все будет хорошо.

Принцесса поблагодарила его и, выйдя в коридор, побрела в сторону лестницы. Мимо прошел Кристиан, он осторожно нес в руках маленький ящик, оплетенный металлическими полосами. Пробежали второкурсники – должно быть, опаздывали на урок.

Дайне казалось, что все это происходит во сне.

Она надеялась, что сможет проснуться – и никак не могла.

День прошел, как и полагается, – в праведных трудах.

Валентин даже не успел пообедать с Эженом. Брат вроде бы не обиделся – заглянув в кабинет, он увидел, как Валентин тонет в бумагах из министерства, банковских сводках и хозяйственных отчетах. Но было ясно, что ему хотелось бы побыть с младшим после тех лет, что они провели в разлуке.

После похорон Валентин уехал. В тот момент он и сам не знал, куда направляет коня – лишь бы подальше от Саалии, от облетевшего черного леса, звонкого лая собак, кровавой клюквы на траве. Подальше от отца с его неловким сочувствием и тяжестью вины на плечах, подальше от самого себя. Он скитался чуть больше года. Когда над Саалией закружились снежинки первой метели, Валентин вернулся – могущественным магом, чье лицо было скрыто маской.

Леон его понял – просил прощения, не задавал ненужных вопросов и говорил, что сделает все, о чем попросит младший сын. Валентин сказал, что хочет возглавить академию магии и что придет на помощь отцу и семье, если потребуется, но больше никогда не вернется в Саалию.

Момент был удачным, тогда как раз скоропостижно скончался прежний ректор, и министерство магии объявило конкурс на его замену. Стать ректором оказалось непросто: несмотря на финансовую поддержку отца, министерства трех стран знатно потрепали Валентина, оценивая уровень наглого выскочки, – и остались довольны. Он до сих пор помнил их улыбки.

«Девять лет, – думал ректор, принимая очередную стопку писем. – Вся моя сознательная жизнь прошла здесь, в этих стенах».

Замок скрыл его от мира надежнее, чем маска. Замок стал его домом и склепом, опорой и надеждой, и в какой-то момент Валентин успокоился и просто стал жить дальше – великим магом, который хранит давнюю тайну за броней своего бесконечного могущества. Он интриговал; к нему не раз и не два подходили студентки, предлагая перевести отношения в более приятную плоскость. Одну из второкурсниц Валентин однажды вытащил из собственной ванны – полностью обнаженная девица лежала в воде, и лепестки алых роз кокетливо прикрывали ее грудь и лобок. В ответ на все предложения он смеялся и говорил, что будет очень рад и встречам, и отношениям, но только после того, как девушки получат золотой листок диплома.

Ни одна не пришла – Валентин этому не удивлялся. Когда отношения строятся не на любви, а на власти, из них хотят извлечь только выгоду.

Думал ли он, что однажды возненавидит академию? Думал ли он, просто поступая так, как велел ему долг, что рухнет в эту глупую взаимную любовь – рухнет глубоко и не сможет выбраться?

В дверь снова постучали. Валентин оторвался от бумаг, мельком подумав, что если это опять пришел Шайло с рассказами о том, как в очередной раз обнаглела молодежь, то он бросит в него чем-нибудь тяжелым. Но это был Эжен – сейчас он выглядел смущенным и виноватым, словно понимал, что отрывает брата от дел, и ему было за это до невозможности стыдно.

– Привет! – сказал он с обезоруживающей светлой улыбкой. – Извини, я тебе мешаю, но сегодня новый этап отбора. И здешний глава отделения боевой магии сказал, что уже все приготовил.

Валентин улыбнулся, откинулся на спинку кресла и понял, что брат сейчас не видит его улыбки. На мгновение ему стало жаль, и он решил, что иногда надо все-таки изменять своим привычкам.

По большому счету он уже пережил свою давнюю боль. Маска стала не нужна.

– Заходи, – махнул рукой Валентин. – И закрой за собой дверь.

Эжен послушно прошел в кабинет. Валентин провел ладонью перед лицом, и маска рассыпалась белыми искрами. Принц оторопело замер и какое-то время рассматривал брата так, словно ожидал увидеть кого-то другого и боялся этого. Потом он снова улыбнулся и, пройдя к креслу для посетителей, произнес:

– А ты совсем не изменился. Правда.

Валентин пожал плечами.

– А ты повзрослел и стал намного серьезнее, – сказал он.

Эжен смущенно улыбнулся.

– Помнишь, как у нас всегда было? Я чувствовал младшим себя, а не тебя. Ты всегда выглядел таким строгим и важным, даже когда еще ходить не умел.

Валентин кивнул.

– Помню, конечно. Ну так что, новый этап отбора?

Эжен сразу же сделался подчеркнуто строгим. Валентину понравилась та серьезность, с которой он подходил к отбору невест. Не игра, не шалость, не забава – действительно важный выбор девушки, которая станет его женой и матерью его детей.

– Он традиционно называется «Принцесса на горошине», – продолжал Валентин. – В ларце Кристиана как раз и были эти горошины. Они окружены защитными магическими заклинаниями, и их положат под матрасы участниц. Задача девушек – почувствовать их.

Эжен улыбнулся, и его лицо тотчас же снова обрело строгость.