Принцесса без короны. Отбор не по правилам

– Давнее дело, – сказал куратор. – Княжна Аранвена погибла на охоте – несчастный случай, трагический. Ее отец не пережил такого горя, и государство осталось без владыки. А король Леон, добрый сосед, своего не упустил. Молниеносно ввел войска, и утром люди проснулись уже с новым государем. Шанно всегда было нашим союзником, но тут они не отважились ввязываться в драку. Саалийцы, конечно, были рады, а мы…

Александр вздохнул, улыбнулся, и в этой улыбке не было ничего, кроме горечи.

– Вы аранвенец, да? – спросила Дайна. Ей вдруг стало жалко Александра чуть ли не до слез.

Даже дракон, который вряд ли что-то понял в этой истории, придал своей морде сочувствующее выражение.

– Да, – кивнул Александр. – Мои родители уехали почти сразу же, так что я учился в Абсолоне. Уже плохо помню родину. Но у нас был дом в приморском городке. Большой, с красной дверью и апельсиновым садом, отцу удалось его выгодно продать. Иногда я хочу поехать туда, но потом понимаю, что там давно чужие люди. Может, и дома уже нет.

Несколько минут они молчали, и Дайне почему-то было так неловко, словно это она лишила Александра дома и родины.

– Может, он хочет отомстить за Аранвен? – спросила Дайна. Над их головами проступила звездная россыпь – Собака побежала за Охотником. Дракон заворчал, намекая, что всем уже пора отправляться по кроватям, и вытянул лапу, предлагая забираться ему на спину.

– Нет, конечно, – махнув рукой, ответил Александр. – Все это давным-давно забылось. Аранвенцы живут, как саалийцы, и их все устраивает. Так что придется нам подбираться к мотивам нашего врага с какой-нибудь другой стороны.

Он погладил дракона по лапе и спросил:

– Ну что, Дайна? Подвезет нас ваш питомец?

– Гам! – ответил дракон, что означало: «Конечно, подвезу», и Дайна с Александром забрались на его спину.

– Давай-ка я сам, – спокойно, но твердо произнес Кристиан и забрал у Валентина серебряную чашу, в которой кружились голубые завитки королевского огня. Тоненькие и слабые поначалу, они постепенно набирали силу, и над чашей поднимался едва уловимый звон – работали сдерживающие заклинания, которые не позволяли пламени вырваться и оставить от кабинета горстку пепла.

Валентин вздохнул с облегчением. Вроде бы он почти оправился от удара, а стоило взять в руки чашу, как пальцы начали дрожать и в ногах появилась омерзительная слабость. Он сел рядом с Дайной и Александром, девушка взяла его за руку и ободряюще улыбнулась.

От ее улыбки Валентину сразу стало легче. Слабость отступила – не ушла окончательно, но сделала шаг назад.

Когда Дайна и Александр покинули академию, чтобы призвать дракона и собрать чешую, Валентин понял, что давно так ни о ком не волновался. А если их общий враг подслушал разговор и отправился за ними? Мрачный Валентин ходил по комнате, периодически выглядывая в окно и выбрасывая серебристые сгустки защитных заклинаний, но пока они были слишком слабы.

А потом над академией появился дракон с двумя седоками, и Валентин наконец-то смог вздохнуть.

Прижать бы к себе Дайну и никогда не отпускать. Чтобы никакая тварь не посмела прикоснуться к ней.

Их враг знает, насколько Дайна ему дорога – да теперь вся академия об этом знает. Следующий удар он может нанести не по Эжену, а по юной некромантке. Почему он не напал до сих пор, если Дайна уже два раза сорвала его планы?

Об этом тоже следовало подумать.

– И теперь бросаем чешуйку в огонь. – Госпожа Эмилия, которую пригласили ассистировать, сейчас была так взволнована, что казалась студенткой на экзамене. Когда Александр аккуратно высыпал на поднос драконью чешую, редчайшую драгоценность магического мира, она ахнула, приложила руку к груди и едва не лишилась чувств.

И вот, словно по собственной воле, чешуйка вспорхнула и из ее пальцев неторопливо поплыла туда, где королевский огонь – сплетение дюжины заклинаний и редчайших зелий – уже обрел гудящую мощь. Валентин и правда не удержал бы чашу – голубой столб поднялся почти к потолку.

– Ассенде! – со звонкой торжественностью воскликнула госпожа Эмилия, плавно провела по воздуху палочкой, и чешуйка рухнула в огонь.

Голубое сияние ударило в потолок, расширилось, выплескиваясь за края чаши, и Кристиан покачнулся, но все же смог устоять.

– Ассенде! – требовательно повторила госпожа Эмилия, и королевский огонь смирился, выровнялся, и в нем начал медленно проступать человеческий силуэт.

По спине Валентина мазнуло морозом. Вот из голубого сияния показалась голова – безглазая, безносая, жуткая. Палочка госпожи Эмилии скользнула по воздуху, и из дымящейся болванки стали проявляться черты.

– Ассенде, – сказала преподавательница в последний раз, опустила палочку и, всмотревшись в лицо в сиянии голубого пламени, с горечью призналась: – Нет, я его не знаю. В замке нет такого человека.