Принцесса без короны. Отбор не по правилам

Рубашка действительно была хороша: Дайне даже показалось, что березовые листочки, вышитые по вороту, зашевелились, словно по ним прогулялся ветер. Морок Эжена улыбнулся, взглянул на Валентина и спросил:

– Ну что, время для заклинаний?

Настоящий Эжен в это время стоял в своей комнате и смотрел в большое зеркало, наблюдая за происходящим на отборе. Морок лишь повторял его слова и движения.

Валентин кивнул и негромко хлопнул в ладоши. Тело лжепринца окутал туман, и через несколько мгновений на нем уже красовалась рубашка Карин.

Дайна невольно отметила, что рубашка пришлась ему к лицу. Березовые листочки действительно трепетали; лжепринц дотронулся до них кончиком пальца и улыбнулся.

– Замечательная рубашка, – сказал он. – Карин, вы проходите в следующий этап отбора невест.

Девушки зааплодировали. Карин смогла прошептать «Спасибо», уткнулась раскрасневшимся от волнения лицом в ладони, и над ее головой закрутилась золотая монета. Дайна невольно подумала, что все радуются за Карин совершенно искренне – хотя девушкам следовало бы относиться к соперницам с холодом.

Свою рубашку принцесса так и не украсила вышивкой или рисунками, оставив ткань белой и чистой. Морок взял ее в руки, рассмотрел и сказал, чуть ли не извиняясь:

– Дайна. Вы не обидитесь, если я отложу ее?

Обидится? Дайне захотелось рассмеяться.

– Я принимаю ваш выбор, ваше высочество, – с улыбкой ответила она, и малый зал наполнил легкий перезвон.

– Ее высочество Дайна Девлет покинула отбор, – сообщил мелодичный голос, и над головой принцессы вспыхнул и погас язычок огня.

Вот и все. Дайна улыбнулась – ей не было грустно, но что-то кольнуло в груди. За эти несколько дней она привыкла к девушкам и впервые в жизни поняла, что может с кем-то подружиться по-настоящему.

Следующей была рубашка Вильмы – когда морок надел ее, то все ахнули. Узоры пришли в движение: по саванне бежали слоны, вздымая хоботы, пестрые птицы летели за ними, выкрикивая хриплые заклинания, и далеко- далеко трубила большая охота.

– Невероятно! – воскликнул лжепринц с детским, совершенно искренним восторгом. – Я словно и правда в Заюжье попал! Вы видели слонов? Потрясающие!

Вильма, которая до этого сидела прямо, словно черная ветка, вздрогнула и смущенно закрыла лицо ладонями, как и Карин. Кажется, она не ожидала такой радостной похвалы.

– Прекрасная рубашка, – довольно произнес морок. – Вильма, вы проходите в следующий этап отбора невест.

– Спасибо, ваше высочество, – промолвила Вильма, и над ее смоляными кудрями вспыхнула золотая монета.

Рубашки Марьен и Хэстеры оказались малы – Валентин при всем старании не смог их натянуть на брата. Рубашка Клеры, наоборот, была велика, и морок мог закутаться в нее, как в чехол для мебели. Зато журавли и карпы Шин Ю привели лжепринца в искренний восторг, несмотря на то что были просто вышивкой без следа магии.

Дайна прислушалась к себе: тишина. Никаких неприятных предчувствий, и она не знала, радоваться этому или нет. Девушка снова обернулась к Валентину, но он пристально смотрел на морок, словно проверял, все ли идет так, как нужно.

Рубашка Иви была расшита алыми рунами по вороту. Когда морок взял ее, то девушка с неожиданной робостью сказала:

– Это обережные. У нас их вышивают, когда мужчины в море идут. Там ведь всякое может случиться, море шуток не шутит.

Она была напряженна и взволнованна – даже рыжие косы поблекли.

Морок улыбнулся, и Валентин хлопнул в ладоши. Рубашка села как влитая, и на мгновение руны налились золотом, и в воздухе повеяло свежим морским ветром.

– Прекрасная рубашка, Иви! – Лжепринц заулыбался и осторожно дотронулся до ворота. – И я знаю эту руну. Хвенин, так она называется?

Иви кивнула.

– Хвенин. Да, ваше высочество. Хвенин.

«Может, ничего не случится? – подумала Дайна с горячей надеждой, что все еще обойдется. – Может, он не испортил рубашки?»

Морок взял в руки предпоследнюю рубашку: Летиция расстаралась, расшив ее тончайшими серебряными кружевами по шаннийской моде. Валентин хлопнул в ладоши, рубашка окутала лжепринца, и тут морок содрогнулся всем телом и вцепился ладонями в плечи.

Девушки испуганно вскочили со скамеек. Над рубашкой поднимался зеленоватый дымок – последняя, которую сшила Донна, тоже задымилась. Лжепринц рванул рубашку, Дайна услышала вязкий треск и с каким-то отстраненным спокойствием поняла, что с таким звуком мясо отходит от костей.

Ей стало так жутко, что зал пополз куда-то в сторону, в дымное марево обморока. «Держись!» – рявкнула на себя Дайна и вцепилась в скамью так, что едва не сломала ногти.

Зато мир снова обрел устойчивость.

– Я ничего не делала! – прокричала Летиция, обернувшись к Валентину с ужасом и надеждой. – Это не я!

Валентин вскинул руки, и его ладони окутала сиреневая дымка. Послышался хлопок, и морок рухнул на пол и растаял. Над дымящимися рубашками закружились алые искры, и вскоре от них остались лишь горстки пепла.