Принцесса Диана

Пожалуй, большее беспокойство внушает сейчас тринадцатилетний Гарри, большой любитель напроказить. Рассказывают, будто Чарльз ждал дочь, но снова родился мальчик — «да еще и рыжий», как несколько разочарованно заметил тогда отец. И вот теперь этому рыжему непоседе придется провести лишний год в подготовительной школе Ладгроув, прежде чем он присоединится к брату в Итоне. Лишившись матери, мальчики могут рассчитывать на сердечное тепло бабушки, королевы Елизаветы. Та всей душой любит внуков и внучек (всего их у нее шестеро), и если раньше, воспитывая собственных детей, она делал упор на дисциплину и чувство долга, то теперь, как бы оттаяв и смягчившись с годами, одаривает юное поколение королевских отпрысков любовью и добротой. Говорят, будто посерьезневший Уильям ей особенно близок — он часто навещает ее по воскресеньям в Виндзоре, где они за чаем рассуждают о его будущем предназначении.

Пожалуй, из всех троих в самой щекотливой ситуации после смерти Дианы оказался Чарльз. Опрос общественного мнения, проведенный незадолго до гибели принцессы, показал, что англичане в большинстве своем приветствовали идею вторичной женитьбы Чарльза. Да и сама Диана призналась корреспонденту Би–Би–Си, что Камилле следует воздать должное за ее безграничную преданность принцу Уэльскому. Правда, Диана сделала оговорку, заметив, что, по ее мнению, им нет нужды узаконивать свои отношения — пусть все остается, как прежде. Теперь же, когда Дианы больше нет в живых, а значит, титул принцессы Уэльской ждет новых претенденток, публика вряд ли захочет получить эрзац, пока жива память о той, что воплотила в жизнь волшебную сказку нашего детства. Хотя, с другой стороны, положение Чарльза не столь безнадежно. Гибель бывшей супруги — в случае, если он все–таки решится еще раз сочетаться браком — не только упрочила его позиции как наследника трона, но и сняла проблему отношения Власти и Церкви. Вместе с короной — пусть даже в самом отдаленном будущем, если Елизавета не сочтет нужным отречься от престола в пользу сына по причине преклонного возраста — Чарльз примет в свои руки и бразды правления англиканской церковью (по сути, тем же министерством, только с самим монархом во главе), возложив на себя обязанности «защитника веры». Как известно, англиканская церковь отказывает в освящении уз повторного брака, если бывший супруг или супруга еще живы. И хотя эта преграда на пути к столь позднему счастью для Чарльза отныне снята, представители духовенства относятся к еще одной его женитьбе резко отрицательно и не скрывают этого. Скромная же гражданская церемония недостойна будущего короля, а тем более будущего главы церкви — это может подорвать его и без того не слишком прочные позиции. Есть и третий путь — своего рода Гордиев узел можно разрубить одним ударом, сложив с себя полномочия «защитника веры». Но пойдет ли на это Чарльз? Захочет ли он уступить место старшему сыну? Если прислушаться к тем, кто знает принца Уэльского близко, вряд ли.

«Его воспитывали и готовили к роли короля, — говорит лорд Блейк, — и нет ни малейших оснований подозревать, будто он намерен от нее отказаться». Как бы то ни было, окончательное слово принадлежит не ему. Как и в случае с отречением Эдварда в 1936 году, все точки над «i» расставит парламент, решив, кому править — Чарльзу или его сыну, а может (кто знает?) — ни тому, ни другому. Хотя последнее маловероятно. Если иностранцу монархия кажется этаким позолоченным анахронизмом, этаким «музеем под открытым небом», работники которого исправно получают от казны причитающееся им жалованье и теперь даже согласны наравне с рядовыми гражданами платить налоги, то у англичан, хотя и не у всех, на сей счет имеется особое мнение. Для них монархия — прочная основа их ежедневного существования, залог стабильности, олицетворение вековых традиций, которыми так гордятся жители туманного Альбиона, готовые платить зарплату не только королеве, но и королевским воронам, и котам, которые ловят мышей на Даунинг–стрит. И даже если, судя по опросам общественного мнения, популярность монархии неуклонно падает, у Букингемского дворца пока нет серьезных оснований беспокоиться за свое будущее: королева пользуется уважением церкви, юные принцы, особенно при нынешних обстоятельствах, — всеобщей симпатией. Так что «Правь, Британия!» и дальше, хотя бы и на том небольшом клочке суши, что остался ей с лучших времен.

Кстати, Чарльз, в особенности после развода, всеми силами пытается завоевать доверие нации в качестве будущего монарха. Как и его покойная супруга, он не чурается добрых дел, ибо знает, что это только укрепит его авторитет. Из шести миллионов фунтов ежегодного дохода два он отдает таким благотворительным организациям, как хоспис Святого Луки или «Общество охраны природы графства Девоншир», не говоря уже о личном Благотворительном фонде, крупнейшем в Великобритании.