Принцесса для киллера

Почему эльфа?!

Зеленый. Вспоминаем Толкина и его нетленку, там все эльфы поголовно в зелени ходили.

– Богатый цвет идеально сочетается с шелком волос, – продолжает распинаться Фэлер.

– Идеально, – улыбается мать.

Ну и я поддерживаю и киваю, как болванчик.

“Хрен я это платье куда нацеплю!” – решаю, вглядываясь в свое отражение.

Терпеть не могу наряды от кутюр и светские посиделки, где каждый меряется размером… нет не того, о чем подумали, хотя и это тоже. Я о деньгах…

Мужчины своими, кхе-кхе, счетами, а женщины каратами.

Я вообще не в той семье родилась.

Я люблю свободу!

Не могу жить под вечным гнетом. Это меня душит, убивает. Хочу вылететь из своей клетки и спрятаться где-то далеко. Хоть с миссией доброй воли в Кению… Думаю об этом… Главное – да-ле-ко…

Считаю, что счастлива, потому что учусь в универе и со Штатами нас разделяют тысячи миль. Истинная Мэри рядом не стояла со всеми этими моделями и платьями за десятки тысяч баксов.

Джинсы и кеды – мой постоянный гарнитур, рюкзак за спиной и хороший фильм в обычном кино с сокурсниками. Иногда вечеринка. Без загулов, конечно, но все же мне очень хочется весело проводить время, “почти” как нормальной девчонке моих лет…

Ходить на свидания и держаться за руки, целоваться на последнем ряду…

Резкий рывок и меня выбрасывает в воспоминание:

– Даня, хватит! – шепчу в улыбающиеся губы. – Мы же фильм хотели посмотреть…

– Ну, допустим, киношку смотреть хотела ты, а я от тебя глаз оторвать не могу.

Чуть подрагивающие пальцы проходятся по моему лицу и заправляют локон за ухо…

Ловлю взгляд карих глаз и ухожу от поцелуя, подставляю щеку.

– Все, Серебряков! Отвали со своими поцелуйчиками, – смеюсь и отталкиваю краснеющего парня.

Смутился опять…

Возвращаюсь в реальность и настроение стремительно ползет вниз, а в груди что-то болезненно пульсирует и не дает покоя. Только вот перед глазами возникает совсем другое лицо с диким, голодным выражением глаз и искаженными губами.

– Хочешь, чтобы трахнул прямо здесь? – хриплый голос и решительный взгляд. Фраза бьет в солнечное сплетение и заставляет хотеть запретного…

Дикий контраст. Бешеное желание и странное томление.

Что со мной?!

– Хочу тебя, принцесса, так, что яйца звенят. Заводишь меня своей хрупкостью и язычком, которому я могу найти оптимальное применение.

Грязные слова. Угроза. И желание в каждой букве. В интонации обещание всего. С этим мужчиной страшно до дрожи. До искр из глаз и озноба.

Прикладываю холодные пальцы к щекам.

– Мэри, что с тобой? Тебе плохо?!

Взволнованный голос Авроры заставляет взглянуть в обеспокоенное лицо и так и тянет ответить: “Да! Мне плохо. Мне очень-очень фигово, потому что я изменяю своему парню. Я позволяю обращаться с собой, как с последней шлюхой, убийце и беспредельщику, и самое страшное, если он захочет повторить, я не уверена, смогу ли дать отпор похотливому животному”.

– Все хорошо… – отвечаю тихо и прячу взгляд.

Нужно позвонить Дане…

Глава 28

Дэниел Серебряков

Нажимаю на переключатель и заставляю шторы опускаться, погружая спальню во мрак. Приглушенный свет падает на красивую девушку в глубине огромной кровати, оснащенной по всем параметрам, необходимым для полного контроля доминанта над сабой.

Прохожусь по ворсу ковра легкими беззвучными шагами и наблюдаю за распятой на кровати нижней.

Получаю эстетическое удовольствие от вида связанного тела. Красивая, горячая, с капельками пота, стекающими по животу.

Останавливаюсь рядом. Втягиваю запах страсти и подчинения.

– Я не могу больше… – шепчет треснувшими губами и выкручивает руки, прикованные лентами.

Ухмыляюсь. Люблю контроль. Ловлю кайф от самого процесса подчинения. Не спешу наказывать сабу за то, что открыла рот без разрешения.

Сжимаю тонкий подбородок и поворачиваю красивое заплаканное личико, смотрю в глаза.

– Разрешаю кричать.

Отхожу к стеллажу с необходимым инвентарем и беру плетку. Без железных вставок. Мягкая кожа. Удары, нанесенные ею с определенной силой, не опасны.

Настоящий росчерк кнута – искусство.

Тугая кожа с металлическим наконечником способна вспороть плоть, заставить взвыть от боли сильнейшего и сломать сопротивление.

Ну и особо опасный, просчитанный удар перебивает хребет на раз.

Один замах может стоить жизни.

– Я нанесу семь ударов. Ты меня поняла?

Всхлип и судорожное дыхание.

– Да, господин.

Рассматриваю широко разведенные бедра своей игрушки. Течет. Елозит по влажным простыням.

– Считай.

Бью легонько по разгоряченной коже и слышу стон, вскрик, приятно отдающий в пах.