Читаем Принцесса для плохиша полностью

– Скажи, чего ты хочешь от меня? – спросила я, глядя на Андрея исподлобья. Слёзы продолжали одна за другой срываться с ресниц и стекать по холодным от ветра щекам.  – Чего ты добиваешься, Андрей? Я не могу понять. Ты решил мне мстить, да? За те глупые слова, которые я сказала из-за того, что была зла на Ромку? – снова из груди крик, потому что тяжёлые капли дождя срываются с неба и падают на лицо, смешиваясь со слезами. – Я извинилась перед ним уже! Перед ним я виновата! Тебя эти слова никак не касались, Андрей, – снова вцепляюсь ледяными пальцами в рубашку на его груди. Уже насквозь мокрую. Обтягивающую каждый играющий мускул на сильных плечах и руках. – Я ничего не знала о тебе… Я… – всхлипы душат. Лбом утыкаюсь в грудь парня, шмыгая носом. – Я ничего не говорила сегодня… Ничего подобного… Я… Андрей… Алина специально сказала, – вскидываю лицо. Смотрю в глаза парню. По его лицу скатываются капли дождя, задерживаясь на ресницах. Слепляя их. Превращая в острые стрелочки. Нереально просто красиво. Его серый взгляд с расширенными зрачками и угольно-чёрные ресницы. Подняла дрожащую от эмоций и холода руку. Коснулась. Провела по бровям. Коснулась самого кончика ресниц. Андрей только выдохнул громко. И рукой шею сжал. – Хочешь я перед тобой извинюсь? Хочешь? – головой качает. – Извини меня! – говорю упрямо. – Прости! Чего ты ещё хочешь, Андрей?

– Ничего, – Мрачный пожал плечами, вновь перехватывая мою ладошку и поднося к губам. Горячее дыхание согрело кожу. Опалило, как горячий воздух из печи. – Ничего, принцесса.

Слова застряли в горле. Вот что я могу поделать, если он так ласково, так нежно касается меня? Как я могу противостоять его лукавому взгляду? Как я могу не таять от его хрипловатого голоса?

– Андрюша… – голос дрожал. – Зачем ты это делаешь? Я не понимаю! – громкий всхлип из груди. – Зачем ты издеваешься? Зачем касаешься так, будто тебе не всё равно? – знаю, что потом буду корить себя за эти слова. За то, что чуть не в открытую призналась ему в своих чувствах. – Ведь столько девушек вокруг. Каждая готова на всё, чтобы рядом быть. Не играй со мной… Хочешь, я помогу тебе со спором? Хочешь, признаюсь прилюдно в любви?

Зрачки парня расширились. Парень сильнее сжал мою ладонь в своей руке и тихо попросил:

– Повтори…

– Что повторить? – недоумённо спросила я. – Зачем ты это делаешь?

– Какой спор, принцесса? – глаза парня горели безумным огнём. – Что за бред? – прохрипел он мне в шею, оставляя горячий поцелуй на коже. – Кто сказал тебе это? – выдыхает на ушко, губами цепляя серёжку.

– Алина, – стон вырвался из груди.

– Сука, – я не увидела, но почувствовала спиной, как сильный удар пришёлся в забор за спиной. – Принцесса… – осёкся. – Алиса, – руки на мои щёки. Сжал пальцами, вынуждая смотреть в глаза, – это ложь.

Широкие ладони легли на мой затылок, притягивая меня ещё ближе к парню. Я уткнулась носиком в его ключицу, чувствуя, что запах Мрачного снова окутывает меня со всех сторон.

Я будто оказалась в тёплом коконе из его рук.

В его объятьях я чувствовала себя так уютно, так спокойно, что не хотелось шевелиться. Хотелось остановить этот миг.

Хотелось растянуть это мгновение. Чтобы стоять вот так, рядом с ним.

Прижиматься к его горячему телу.

Слушать его спокойное, размеренное дыхание.

Вдыхать его запах, наполняя до предела лёгкие.

Чувствовать, как он ласково трётся носом о мою мокрую макушку. Чувствовать, как он дышит моим запахом.

Я чуть повернула голову и прижалась щекой к груди Андрея, слушая, как в его груди бьётся сердце.

Часто. Заполошно. Сбивчиво.

Руки скользнули на его спину, притягивая парня ближе, ласково поглаживая по пояснице и сильным плечам, скрытым под тканью мокрой насквозь рубашки. Мышцы под моими руками напряглись до предела. Ладонями почувствовала дрожь. То ли от моих прикосновений. То ли из-за дождя.

Парень приподнял мою голову за подбородок:

– Алиса, посмотри на меня.

Поднимаю взгляд. Смотрю на его переносицу.

– Верь мне, – выдохнул так тихо, что я почти не услышала, из-за шума дождя.

Андрей стал медленно склоняться надо мной. Я зажмурилась, ожидая прикосновения его губ к своим пересохшим от волнения. Но парень замер в нескольких сантиметрах от моего лица, жадно разглядывая меня. Я мысленно застонала разочарованная этой заминкой. Умирая от того, что не имею возможности прикоснуться к его губам. Тонким губам, которые гипнотизируют меня. Так и требуют коснуться их. Собрать капли дождевой воды. Слизать. Собрать все до единой языком и губами.

Но Андрей не двигался. Смотрел на меня и чего-то ждал. Меня уже начало колотить от холода. Вся одежда промокла насквозь. А резкие порывы ветра заставляли дрожать от холода. Я уже не чувствовала пальцев рук и ног.

– Пусти меня, – тихо попросила я, опуская взгляд. – Я очень сильно замёрзла, – стуча зубами, выдавила я.

Мрачный ещё несколько минут продолжал поглаживать меня по голове, пропуская мои мокрые волосы сквозь пальцы, изредка дергая пряди. Рассматривая моё лицо. Иногда касаясь пальцами моих губ, бровей, носа. Будто впитывая в последний раз мой образ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза