Принцесса душ

– Что именно ты собираешься делать?

Без предупреждения я бью его локтем в живот, как однажды показал мне Асден. Только Нокс успевает увернуться, поэтому я разворачиваюсь и хватаюсь за его клинок.

Мне удается коснуться рукояти, прежде чем он быстро отводит ее в сторону и задевает мою ладонь.

Я отшатываюсь, прижимая окровавленную руку к груди.

Мгновение спустя его нож прижимается к моему горлу.

– Впечатляет, – говорит Нокс. – Но не слишком дальновидно.

Я не отвожу взгляд.

– Ты разговариваешь со мной или с самим собой?

Лезвие сильнее вдавливается в кожу.

– Не знал, что ведьмы умеют драться.

– Ты удивишься, как многого ты обо мне не знаешь.

Нокс натянуто улыбается, словно ничего не может с собой поделать.

– Не спорю.

Он опускает нож и смотрит на мою ладонь.

Порез жжет, но это ничто по сравнению с теми ранами, которые я получила на тренировках. Я смогу исцелить его за несколько минут. Меня больше беспокоит капающая на пол кровь. Нужно вытереть ее, прежде чем кто-нибудь заметит.

– В таверне ты спасла мне жизнь, – произносит Нокс.

Я машу окровавленной рукой перед его лицом.

– И вот твоя благодарность! Прости, но мне больше не хочется тебе помогать.

Я гляжу на Нокса и понимаю, что он разрывается между желанием извиниться и перерезать мне горло.

– Я пытаюсь убедить себя, что ты не злая, – отвечает он. – Но ты все усложняешь.

– Все ведьмы злые, – напоминаю я, потому что это правда.

Этому меня научила мать. И если бы Нокс действительно знал, что случилось с его отцом, он бы даже не разговаривал со мной.

– И по какой-то неведомой причине я не могу тебя убить, – говорит Нокс.

Его мир черно-белый: убей или будешь убит. Нокс не понимает, каково это – не иметь возможности решать проблемы и принимать решения. Когда ты вынужден просто терпеть. Изо дня в день.

Ему никогда не приходилось мириться с врагами, потому что он волен сражаться с ними. Даже сейчас, стоя в спальне ведьмы Сомниатис, он считает, что есть только два варианта развития событий.

Какое счастье, что у него вообще есть выбор, после того как он забрал мой.

– Селестра, – зовет он.

Мое имя странно звучит на его губах, мелодично. Мать и король произносят его иначе.

– Ты дашь мне предсказание.

Я закатываю глаза и пытаюсь оттолкнуть Нокса. Это последняя попытка неповиновения, прежде чем я сдамся и уступлю. В конце концов, если помощь Ноксу поможет мне выжить, то грех от нее отказываться. Я толкаю его, а такое чувство, что дерусь со статуей. Он не двигается, только поправляет рубашку, как будто я испачкала ее смертью.

– Тебе действительно стоит поработать над своими манерами. – Он размахивает ножом в воздухе. – В конце концов, я твой гость.

Пресвятые души, как же он меня бесит.

Я проклинаю смерть за попытку связать наши судьбы.

– Я не боюсь тебя, – рычу в ответ. – Если ты думаешь, что можешь угрожать мне, дабы я помогла тебе, ты ошибаешься. Стоило просто сказать «пожалуйста».

Я снова его толкаю.

Какое же это бессмысленное действие.

Только на этот раз Нокс ловит меня за запястья. К тому моменту, когда я понимаю, что не надела перчаток, я замечаю довольное лицо Нокса. Слишком поздно.

Мой пульс вибрирует в кончиках пальцев.

Кожа Нокса прижимается к моей.

А затем приходит смерть.

Мы в замке. От раскатов грома содрогается тело и подгибаются ноги.

Небо снаружи темное и зловещее.

Нокс крепко держит меня за руку в перчатке и тащит через залы замка. Я пытаюсь поспевать, но он бежит слишком быстро, и я спотыкаюсь.

Рука Нокса выскальзывает из моей ладони.

Я падаю на каменный пол.

Нокс поднимает меня на ноги, но в соседнее окно ударяет молния, и по мраморному полу разлетаются осколки стекла.

Король и Теола выходят из тени.

– Я знаю, что ты сделала. Тебе некуда спрятаться, – говорит король.

Я отступаю, но внезапно коридор превращается в крошечную комнату. Мы заперты внутри. Я вижу лишь луну где-то вдали.

– Ты так похож на своего отца. – Король поворачивается к Ноксу, его разочарование смешано с отвращением. – Он и этот чертов меч, ты и этот проклятый месяц.

Нокс прикрывает меня собой.

– Убей их, – приказывает Сирит. Его голос эхом отдается в моей голове. – Убей их обоих как мерзких предателей.