Принцесса и Ястреб

– Ты тоскуешь по нему?

Я тщательно рассчитала паузу, ответив не слишком быстро, чтобы это показалось неправдой и не слишком медленно, чтобы заподозрить меня в сомнениях.

– Нет.

Я солгала.

***

Он пришел ко мне ночью, сразу после полуночи. Я не спала – мне было муторно и душно. Глядя на темный силуэт в двери, я ждала.

Он был без рубашки, в домашних брюках. Подошел к кровати, снял штаны, трусов под ними не оказалось. Собрал мои руки вместе, завел их вверх, надежно удерживая за запястья. Помогая себе всем телом, согнул мои ноги так, что колени оказались широко разведенными в стороны на уровне груди.

Он знал, что я ненавижу так. Связки тянуло, я чувствовала себя разодранной. Если бы я попросила, он бы моментально перестал. Но я не попросила.

Без всяких прелюдий, не смочив меня даже слюной, приставил член к сухому входу и стал проталкиваться внутрь. Больше всего было похоже, как будто меня трут мелкой наждачкой, и я стиснула челюсть, но не произнесла ни слова.

Я смотрела на его замкнутое лицо и хотела стереть с него переживания и неуверенность.

"Я люблю тебя"

Я стала покачивать бедрами ему навстречу, и он не ожидал этого, рассчитывая на сопротивление. Он почти поцеловал меня, его губы уже шептали „querida“24, я видела это, но желание подавить, показать, кто тут главный, победило. Он остановился и, облизав свой палец, начал вдавливать мне в задний проход. Подмечая, как моментально напряглись мышцы влагалища и пресса, он с вызовом смотрел на меня: я знаю, как тебе это не нравится. Останови меня.

Но я только сильнее задержала дыхание. Не сегодня.

Он проверял границы дозволенного как ребенок, познающий мир и я отвечала ему: у меня для тебя нет преград.

Невольно мы попали под власть момента, один – причиняя боль, второй – безропотно ее принимая. Бессильная ярость в нем жаждала найти выход, и я была вход.

Я знала, что он пойдет дальше. И, когда он стал надавливать на сфинктер, требуя дороги, я глубоко выдохнула и расслабила складки. Покорность покорностью, но его член в заднем проходе причинял мне реальное неудобство. Поза была неправильная, нажим был неправильный, смазки катастрофически мало.

В моих глазах плескалась мука, и я их закрыла, чтобы он не заметил.

Он не выдержал первый. Не грубый, нежный по природе, он чутко ощущал все мои реакции и никогда не получал удовольствие, причиняя страдания.

– Mi perra25, какого черта ты не скажешь, что тебе больно? Почему не попросишь меня прекратить?

Я распахнула веки:

– Ты мой муж. Тебе можно все.

– Loca. Чокнутая. За что мне досталась такая женщина.

– Наверняка ты плохо кушал, когда был маленьким.

Он обхватил мою шею ладонью, погладил пальцами, легко сжал.

– Никогда не знаешь, когда надо промолчать, да?

Я улыбнулась и прошептала:

– Что ты. Всегда знаю. Просто никогда не могу.

Он обвел языком вокруг моего рта, провел между губ, раскрывая, но не проникая глубже.

– Если ты еще когда-нибудь изменишь мне, я, наверное, убью тебя. Веришь?

Он говорил без угрозы, спокойным, ласковым голосом, и определенно сам верил в это. При свете дня, в другой ситуации, одетая, в конце концов, я бы отшутилась, но сейчас просто кивнула:

– Верю.

Он начал медленно выходить из меня, но я не пустила, скрестив ноги у него на бедрах.

– Не надо.

Он потянул губами за завиток мокрых волос.

– Я же вижу, что ты не хочешь.

– Так сделай так, чтобы захотела.

Хавьер отпустил мои руки, перестал давить, и я легла свободнее. Сразу стало легче. Покрывая мое лицо и шею легкими, как бабочки, поцелуями, он спускался губами ниже, к груди, чувствительным, наэлектризованным, соскам. Когда он втянул его в рот, острое наслаждение стало нарастать во всем теле, и к моменту, когда палец Хавьера лег на мой клитор, я была на пике возбуждения. Я знала, что это не продлится долго, и когда скоро волна схлынет и болевой порог упадет, то эти грязные ласки вместо удовольствия начнут причинять боль. Поэтому я крепче обхватила мужа руками за спину и, укусив изо всех сил за плечо, выдохнула:

–Быстрее.

Дама червей

– А потом ты предложила ему что?

Марк схватился за голову.

– Ебанутая, как есть ебанутая. Ты, ты же всегда была разумной, сколько я тебя знаю, ты была какой угодно, но никогда не была идиоткой! Твой принц чудом тебя не убил!

– Он не мой.

– Да что с тобой творится! Тебя вместе с девственностью лишили и мозгов?

Марк кипел от гнева и мне, признаться, были приятны его переживания. Обычно нашей паре именно он всегда действовал импульсивно, попадая тем самым в переделки, а я потом заламывала руки, причитала и воспитывала.

Я без слов обняла его и положила голову на плечо, зная, что на Марка это подействует безотказно. Так и вышло: он замер, замолчал, а потом начал говорить ворчливым, но уже спокойным тоном.

– С тобой творится черти что последнее время. Не только последние два дня. Вся эта работа была ошибкой. Нам надо было бежать в ту же ночь, как мы подписали гребаные контракты. Давай сейчас. Еще не поздно.

– Ну конечно, поздно, глупенький. Но я все равно тебя люблю.

– И я тебя. Расскажи мне. Что происходит, почему тебя штормит?